Поход за последним «тигром»

Управление полевого контроля пригрело целые табуны старых и новых провокаторов, доносителей, сыщиков, палачей — отбросы общества стекались сюда, как кровавая пена в клоаку. Эти люди прикрывались красивыми лозунгами борьбы за спасение отечества, с врагами народа, свободы, справедливости. В сибирских городках арестовывались не только рабочие или комбедчики, но даже священники и купцы. Их расстреливали и вешали без суда, имущество казненных попадало в руки охранников.

Колчак не проверял деятельность своего полевого контроля. Как-то военный министр пожаловался адмиралу на произвол охранки. «В охранной деятельности государства надо, чтобы чистые головы руководили грязными руками и сдерживали преступную похоть этих грязных рук. У меня же чистых голов почти не осталось», — ответил верховный правитель.

Виктор Широких, ставший по воле адмирала полковником, делал все, что делают грязные руки охранок: незаконно арестовывал людей, присваивал их имущество, расстреливал без суда, насиловал девушек. Все это он творил с уверенностью в своей безнаказанности.

Возможность разгульно жить вскружила голову полковнику. Он зарвался. Адмирал приказал отдать Виктора Широких под военно-полевой суд, но приятели уговорили Колчака снисходительно отнестись к полковнику, его отправили во Владивосток к командующему приморским гарнизоном генералу Розанову. Генерал решил, что полковник — самая подходящая личность для командования экспедиционным отрядом.

— Излечите жителей Охотского побережья от красной чумы, и верховный правитель назначит вас генерал-губернатором Якутского края. Под вашей властью будет страна, вдвое превышающая размерами Европу, ее богатства вошли в поговорку, — посоветовал полковнику Розанов.

Сразу же по приходе шхуны в Охотск к полковнику Широких явился сын миллионерши Бушуевой Федор и вручил список лиц, помогавших или сочувствующих большевикам. По этому списку Широких развернул обыски, аресты, конфискацию золотого песка, пушнины. Девять большевиков-комиссаров были отправлены в Хабаровск, где их и расстреляли.

Начались расстрелы и в самом Охотске. Групповые убийства вошли в историю города под короткими, но мрачными наименованиями: «Расстрел тридцати», «Казнь пятидесяти».

Мастеровой люд и рыбаки бежали в тайгу, удалось скрыться и большевикам Кузьме Паршенкову, Алексею Унжакову. Паршенков был строителем уникальной по тем временам охотской радиостанции.

Паршенкова и Унжакова укрывали те самые тунгусы и якуты, которым полковник Широких предлагал денежные награды, если доставят ему головы коммунистов.

В охотской тайге появились партизанские отряды, самым крупным был отряд Унжакова.

Декабрьской ночью девятнадцатого года повстанцы под руководством Унжакова, Перминова, Горще-рука напали на Охотск, разоружили карателей, захватили в плен самого Широких. На Охотском побережье была восстановлена власть Советов.

Охотский Совет создал военный трибунал для суда над карателями. Трибунал приговорил к смертной казни полковника Широких и группу его подручных. Удалось избежать народного гнева только миллионерше Бушуевой и ее сыну Федору: они укрылись на японских рыбных промыслах.

Враги трудящихся получили по заслугам, но трибунал допустил ошибку, освободив от наказания золотопромышленника Ивана Яныгина, двух братьев Сивцевых — якутских купцов. Вместе с Яныгиным они собрали банду авантюристов и устроили свое логово в поселке Булгино, на другом берегу Кухтуя.

Однако, Советы в Охотске просуществовали недолго. Японцы всячески поддерживали колчаковцев, семеновцев, каппелевцев, помещиков и торгашей, бежавших из Центральной России в Приморье.

Весной двадцатого года Охотский Совет получил из Иркутска радиограмму от уполномоченного Совнаркома по иностранным делам Сибири. «Передаю директивы Центра воздерживаться от столкновения с японцами. Советская Россия хочет установить мирные отношения со всеми народами, а также с Японией… Отношение Москвы к временным буферным образованиям на Востоке доброжелательное. Примите это к руководству».

Охотчане собрались на митинг. Он был шумен и разноречив, но главенствовала в нем одна мысль: если придут японцы, вступать с ними в бой или нет? Как быть, что делать? В конце концов восторжествовало мнение — при появлении японцев уйти в Якутск.

Как только море очистилось ото льда, в Охотск пришел военный японский корабль. Японцы обстреляли берег из орудий, но Охотск безмолвствовал: члены Совета, штаб партизанских отрядов, рабочие, сочувствующие большевикам, ушли в тайгу.

Японцы высадили десант, который, по словам очевидца, «гулял по казенным зданиям, в радиостанции оставил только кучу мусора, мрамора да стекла».

Через несколько дней на рейде бросил якорь пароход «Астрахань». Из Владивостока прибыл уполномоченный Приморской земской управы эсер Сентяпов. Новый земский правитель называл себя социал-революционером, но был высшей пробы черносотенцем. Вскоре установил он связь с бандой Яныгина, и Охотск оказался во власти мародеров и спекулянтов.