Похититель трупов

Тогда он на несколько мгновений заставил себя проявить интерес к преследованию. Но как только двинулись дальше, он снова погрузился в изучение тени своего хозяина, его шляпы и плеча, которые появлялись и исчезали в контурах сухощавого всадника. Так они скакали четыре дня где-то за пределами мира в этих безлюдных и безводных местах, не имея никакой пищи, кроме кусков сушеного мяса под седлами, – скакали через скалы и горы, где, наверное, никто, кроме этих беглецов, доселе не бывал, и все – из-за этого!

Это – была девушка, простой своенравный ребенок! А между тем города полны людей – девушек, женщин, – чтобы исполнять малейшие желания этого человека! Так почему ради каприза страсти вот именно этой единственной? – спросил сам себя маленький всадник, негодуя на весь мир, и облизнул свои сухие губы почерневшим языком. Таков уж был нрав хозяина – вот и все, что он знал. Все, значит, из-за того, что они посмели бежать от него…

Теперь он видел длинный ряд высоких перистых камышей, дружно склонявшихся, а затем – шелковые космы, которые колыхались по ветру. Ветер становился все сильнее, и, чтобы там ни было, он изгонял из предметов их оцепенелую неподвижность. А это уже было хорошо.

– Алло! – крикнул сухощавый всадник.

Все трое остановились.

– Что? – спросил предводитель. – В чем дело?

– Вот там, – ответил сухощавый, показывая вперед.

– Что?

– Там что-то движется – сюда, к нам.

Так они говорили, а в это время какое-то желтое животное действительно приближалось к ним. Это была большая дикая собака, бежавшая против ветра, с высунутым языком, твердою поступью и с такой напряженной решительностью, что, казалось, она не видела всадников, к которым она приближалась. Животное бежало, подняв нос вверх, и было ясно, что бежало оно не потому, что чуяло запах добычи. Когда собака была уже недалеко, маленький всадник нащупал свою саблю.

– Да она бешеная! – сказал сухощавый.

– Крикнем! – предложил маленький человек и крикнул.

Собака подбежала, но, когда маленький человек обнажил лезвие, отпрянула в сторону и, качаясь, пронеслась мимо. Провожая собаку, он сказал: «А пены нет». Всадник с наборной уздечкой взглянул в даль и затем крикнул: «Ну, вперед! При чем все это?» – и подхлестнул свою лошадь.

Маленький всадник уже забыл о том, что так и осталась неразгаданной тайна собаки; впрочем, может быть, она убегала просто от ветра. Он теперь погрузился в глубокие размышления о человеческом характере. «Ну, вперед! – прошептал он про себя. – И почему это одному человеку дано говорить “Вперед!” – и с такой силой заставлять других исполнять свою волю? Всадник с серебряной уздечкой всю жизнь говорит так. А скажи это я!..» – думал маленький всадник. Но люди удивлялись, когда кто-нибудь не исполнял даже самых диких требований хозяина. Эта девушка всем казалась безумной, почти богохульствующей. Маленький всадник задумался теперь о другом спутнике – этом сухощавом, со шрамом на губе; он так же силен, как и их хозяин, и, может быть, смелее его; а между тем его удел – повиновение и ничего больше, только точное и беспрекословное повиновение…

Какое-то неприятное ощущение в руках и коленях заставило маленького человека подумать о более реальных вещах. Он что-то почуял, подъехал к своему сухощавому спутнику и спросил вполголоса:

– Обратили внимание на лошадей?

Сухощавый взглянул с недоумением.

– Им не нравится этот ветер, – сказал маленький всадник и вновь затрусил сзади, когда всадник с серебряной уздечкой обернулся и посмотрел на него.

– Ничего! Ладно! – заметил сухощавый.

Они ехали молча. Двое ехали впереди, склонившись над следом, а последний наблюдал за туманом, который полз во всю ширь долины – все ближе и ближе, и он видел, как ветер становится все крепче. Вдали слева он заметил цепь каких-то темных фигур – может быть, это дикие вепри мчались по долине, но он не сказал об этом ни слова, не упоминал больше и о том, что лошади как-то не спокойны.

И вдруг он заметил сперва один, потом другой огромный белый клубок, большой сияющий белый шар, как бы гигантскую головку чертополоха, которая двигалась по ветру поперек их пути. Эти клубки парили высоко в воздухе, то опускались, то снова поднимались, задерживались на момент и снова быстро двигались вперед; лошади видели это – и становились все тревожней.

Наступил момент, когда он заметил, что большая часть этих клубков – а их становилось все больше и больше – несется по долине прямо к нему.

В этот момент всадники услышали визг: наперерез им мчался кабан, который только на мгновение повернул голову в их сторону и снова побежал вниз по долине. Все три всадника остановились и привстали в седлах, вглядываясь в густеющий туман, надвигавшийся на них.

– Если бы не этот чертополох… – начал предводитель.

Но большой клубок уже пронесся, качаясь, в нескольких ярдах от них. Это не был гладкий шар – это было нечто огромное, мягкое, обволакивающее, прозрачное – простыня, схваченная за углы, воздушная медуза, вращавшаяся во время движения и тянувшая за собою длинные колыхающиеся нити и волокна.