Похищенный трон

— Благодарю тебя. — Абивард положил футляр на каменный пол подле себя и достал из кошеля на поясе два серебряных аркета, чтобы отблагодарить гонца.

Потом приложился к своей кружке — он не скакал через заснеженные просторы, но в крепости тоже было холодновато.

— Ты щедр, повелитель. — Человек из Налгис-Крага положил серебро в свой кошель. Увидев, что Абивард не намеревается откупорить футляр, он спросил: Разве ты не собираешься прочесть письмо прямо здесь?

— Увы, здесь нельзя. — Абивард ждал этого вопроса и дал заранее подготовленный ответ:

— Если я прочту письмо в присутствии другого мужчины, это будет равносильно тому, что я выставил жену Птардака ему напоказ. Он был столь любезен, что позволил сестре моей Динак переписываться со мной, и не подобает нарушать уединение его женской половины.

— А-а. — Гонец, почтительно склонил голову. — Ты бережно хранишь наши обычаи и столь же рьяно печешься о чести моего господина, как и о своей собственной.

— Стараюсь. — Абиварду стоило немалых усилий сохранять серьезную мину. Они с Динак затеяли выкрасть человека с женской половины Птардака, а его слуга считает их образцом макуранских добродетелей. Собственно, на это Абивард и надеялся, но он не рассчитывал еще и снискать за это похвалу.

Гонец зевнул:

— Прошу прошения, повелитель. Боюсь, я не готов к немедленному возвращению в Налгис-Краг.

— Неудивительно, — ответил Абивард. — И конь твой тоже не готов. Отдыхай здесь сколько хочешь. Мы, найдем тебе комнату, и жаровню с углями, и толстые шерстяные одеяла.

— А может, и девку, чтобы согреть меня под одеялом? — спросил гонец.

— Если найдешь желающую — пожалуйста, — сказал Абивард. — У меня нет обыкновения принуждать служанок спать с мужчинами, которых они не выбирали.

— Хм. — Вид у гонца был такой, будто он вот-вот недовольно разворчится, если осмелится. Он поднялся. — В таком случае, повелитель, придется заняться этим самому. Кухня в той стороне? — Абивард кивнул, И гонец гордо удалился.

Неизвестно, улыбнется ли ему удача, но самомнения ему не занимать.

Абивард отправился в противоположном направлении, в собственную спальню.

Как только заложил за собой засовом дверь, он выдернул пробку из футляра и вынул письмо Динак. Как и предыдущее, оно было запечатано. Он ногтем сковырнул воск, развернул свиток и начал читать.

Даже находясь в собственной комнате, он понизил голос до шепота.

Любопытно, может быть, благодаря всем этим предосторожностям он научится читать и вовсе беззвучно? Это могло бы оказаться полезным.

После обычных приветствий Динак писала: «Относительно Шарбараза я поступила так, как посоветовал ты. Кстати, еще до получения твоего последнего письма у меня возникла та же мысль. Птардак не возражал. Не знаю, думает ли он подстраховаться на всякий случай, позволяя мне служить законному Царю Царей, но если так, то он ошибается: Шарбараз не кажется мне человеком, способным забыть, кто ему друг, а кто — враг».

— Отлично! — воскликнул Абивард, будто сестра была с ним в его комнате, тут же почувствовал себя болваном и вернулся к письму.

«Хотя Птардак и готов разрешить мне заходить в новый коридор, в котором теперь находится темница Шарбараза, при условии, что я буду входить и выходить, когда в помещении нет никого кроме него, охранников, прибывших сюда с Шарбаразом, убедить оказалось куда труднее. Они люди Смердиса, а не Птардака, и мнение дихгана их нисколько не волнует».

«А как же иначе?» — подумал Абивард. Он надеялся, что у Смердиса нет всецело преданных ему людей, — ведь тот как-никак узурпатор. Но если и есть люди, ставящие его выше остальных, было бы очень разумно поставить таких на охрану соперника. Будь Смердис поглупее, их задача здорово упростилась бы.

Динак продолжала: «Однако я использовала все средства, чтобы убедить их, а всего их трое, и дежурят они по очереди, один утром, другой вечером, третий ночью, — что их жизнь в Налгис-Краге будет намного счастливее, если они позволят мне делать то, что Птардак считает нужным».

Абивард энергично кивнул. Ох и умная у него сестра! Крепость, где все тебя ненавидят, где тебе дают заплесневелый хлеб и вино, мало чем отличающееся от уксуса, очень скоро покажется темницей даже охраннику.

«Я молю Господь, чтобы мои усилия увенчались успехом, — писала Динак. Однако даже если Она услышит мою молитву, я не знаю, как мне удастся бежать из крепости с Шарбаразом. Если у тебя есть мысли на сей счет, дай мне знать.

Кстати, добавлю, что ты очень мудро поступил, вложив в прошлое письмо безобидный листочек; я показала его Птардаку; он и подумать не мог, что в футляре приехали и более важные слова. Пусть же твоя мудрость найдет похожий путь обойти и это затруднение».

Абивард подошел к окну. По небу неслись тучи, серые и клочковатые, как только что настриженная шерсть.

— Когда распогодится, если вообще распогодится, придется, пожалуй, нанести визит моему зятюшке, — сказал он.

* * *

— Кто идет? — Этот возглас Абивард услышал еще в двух фарлонгах от крепости Налгис-Краг. Он назвал себя и добавил:

— Ваш повелитель ждет меня. Я написал, что скоро приеду.