Похищенное дело. Распутин

Трапезная… Свет лампад, старинные оклады, темные лики на иконах… В три ряда до самых окон – столы, а вокруг них скамьи. Здесь сидит не только монастырская братия, но и пришедшие в монастырь богомольцы – всем нашлось место за трапезой.

Какая галерея лиц, типов… Сколько подавленных или побежденных страстей… Сколько поучительных жизненных историй… По лицам научился Распутин читать жалкие людские страсти. Видел он великую силу святости, которая помогала лечить неизлечимые болезни. Но знал он и сибирских колдунов-врачевателей, донесших из языческого прошлого тайны исцелений и заговоров. Тысячи лиц, встреч, исповедей и ночных разговоров…

Во главе среднего стола – старинное кресло, обитое побуревшей от времени кожей. Здесь сидит настоятель. Под киотом с иконами – книги в старых черных переплетах и кандия – медная чашка с крестом, служащая колокольчиком. Сколько раз слышал странник Григорий Распутин ее звон, призывающий к трапезе… Сколько раз смотрел во все глаза на неприметных с виду монахов-старцев, слушал рассказы о духовных подвигах в монастырях…

Великие старцы, достигшие нравственного совершенства и стяжавшие недоступную миру премудрость, жили в монастыре, как самые обычные монахи. Суровые уставы не позволяли выносить за монастырские стены духовные приобретения, оберегали подвижников от мирских соблазнов. Но то, что монах прятал от людей днем, ночью заносилось дрожащей старческой рукой в тетради.

У старцев учился Григорий ласковой, полной любви речи. Услышал он и их пророчества о гибели, нависшей над Романовским царством…

Мы знаем о подобных пророчествах оптинских старцев и Серафима Саровского. Но сколько других прозрений безвестных старцев погибло в разоренных Гражданской войной и уничтоженных большевиками дальних монастырях!

И это ощущение катастрофы, нависшей над царством, вынес Григорий из своих странствий. Узнал он и о новом духовном сообществе, подчинявшем сотни людей и тайно захватывавшем целые монастыри. Это удивительное движение, могучее фанатичной верой своих членов, кощунственно связало воедино изуверство, блуд и веру в Бога. Оно сыграло свою роль и в судьбе Распутина, и в судьбах империи.

Если другие христианские секты пришли к нам с Запада, то секты хлыстов и скопцов – русское явление. Забитость народа, жестокое угнетение крестьян, преследование старых обрядов родили «русскую мечту» о скором приходе Избавителя. Сначала ждали «земного» справедливого властителя – и оттого на протяжении двухсот лет, в ХVII и ХVIII веках, в стране непрерывно появлялись самозваные «цари».

Самозванчество было во всех странах, но только в России оно приобрело небывалый размах и пользовалось небывалым успехом. Первый великий самозванец, беглый монах Григорий Отрепьев, объявил себя сыном Ивана Грозного и сумел сокрушить могущественного Бориса Годунова. И правил Московским царством, пока не убили его бояре. Но вместо одного самозванца тотчас явилось множество. Народ охотно шел в отряды этих «царей», и Русь потонула в великих кровавых мятежах Смутного времени.

Больше ста самозванцев объявились в России в течение двух столетий. Один из них, неграмотный казак Емельян Пугачев, к изумлению Европы, едва не победил саму Екатерину Великую!

Одновременно с самозваными «царями земными» появлялись и самозваные «цари небесные»…

«Христы»

Хлысты объявились в России в том же XVII веке – в царствование первых Романовых. Родоначальником хлыстовской секты стал некий Данила Филиппович, объявивший себя «богом Саваофом». Как описывают хлыстовские предания, «сей Данила Филиппович спустился с неба в превеликой славе в огненной колеснице» и остался на земле в образе человека. По той же хлыстовской легенде, за 15 лет до сошествия «Саваофа» Данилы Филипповича родился от столетней «богородицы» «сын божий Иван Суслов». В 30 лет он был позван «Саваофом» Данилой Филипповичем, и тот сделал Ивана «живым богом» – «христом».

Так на грешной Руси появились «бог Саваоф» и «сын его Христос». И родившая «христа» «богородица». Они пришли защитить нищий обиженный народ.

Согласно преданию, первого «христа», Ивана Суслова, бояре схватили, привезли в Москву и распяли у кремлевских ворот. Но он конечно же воскрес. И опять его распинали, и опять он воскресал. Впоследствии и Суслов, и его мать умерли (точнее, «вернулись на небо»), а новыми «христами» и «богородицами» стали другие люди. Но эта тленность хлыстовских «живых богов» совсем не смущала их темных последователей, ибо, по хлыстовским верованиям, с уходом из земной жизни очередного «христа» Святой Дух поселяется в новом теле. Так что много «мессий» жило в то время на горемычной русской земле…