Похищение Манхэттена

— Но ведь это был лишь один из источников, — напомнила Дорина. — Жители древесного города, как вам известно, утверждают, что их планету начали уничтожать через три-четыре недели. Если такой же срок отмерен Земле, то у нас ещё есть время для её спасения.

— Но мы никак не можем узнать, что происходит с Землёй. Неизвестно, рискуем ли мы Землёй, но известно, что мы рискуем Манхэттеном, а значит, собственными жизнями.

— Да, пока мы не знаем, что происходит с Землей, но это не означает, что мы имеем право бросать её на произвол судьбы.

— Но всё-таки, миссис мэр, вы должны понимать…

— К чему бесплодные споры? Давайте проголосуём. Я не хочу навязывать вам своё мнение, я хочу узнать мнение людей. Итак, кто за то, чтобы продолжить наши усилия по поискам космического корабля, его уничтожению и спасению Земли? — Дорина пересчитала поднятые руки. — Теперь, кто за то, чтобы вернуть отряд? — Рук поднялось заметно меньше, но Дорина сосчитала и их. — Кто воздержался?

— Итак, — продолжила Дорина, — по моим подсчётам получается, что в пользу продолжения экспедиции проголосовала большая часть присутствующих.

Дорина остановилась, чтобы перевести дух, и обвела взглядом лица своих сторонников, от которых ожидала полной поддержки. Лишь у двоих лица выражали сомнение.

— Может быть, когда-нибудь мы узнаем, что спасать Землю уже поздно, — продолжила Дорина, — но наша совесть будет чиста, потому что мы не испугались рискнуть собственными жизнями ради спасения человечества. Мы рискуем не напрасно. Я обещаю вам, что и в дальнейшем никогда не буду подвергать риску наш город без достаточно серьёзных причин. Я уверена, что корабль-монстр будет нашими взорван и Земля спасена!

Счастливчик Стилс, сидя дома, обдумывал свой опасный план.

Счастливчик осторожно завернул взрывчатку в бумагу и сунул её в пакет. Руки его были в тонких резиновых перчатках. Стилс старался быть спокойным и уравновешенным. Для задуманного дела нельзя быть раздражённым, нужно полное самообладание. Пальцы Счастливчика почти не дрожали, когда он наконец осторожно сунул пакет в конверт с заранее написанным адресом.

Счастливчик облегчённо вздохнул и заклеил конверт. Выйдя на улицу, он опустил конверт в ближайший почтовый ящик. Марки на конверте не было, но мэрша сама объявила по телеку, что теперь письма и посылки будут доходить даже без марок.

Ну что ж, объявила, так пусть получает. Сама напросилась.

Через открывшуюся дверь разведчики увидели противоположную стенку конуса, а внизу — внутреннюю спиральную лестницу, вдоль которой шёл кабель от маяка. Вверху была видна прозрачная верхушка конуса. Отряд вошёл и начал спускаться по лестнице. Вскоре вокруг обнаружилось ещё несколько спиральных лестниц, ведущих метров на сто вниз до большой круглой площадки. На каждой лестнице в двух-трёх местах были сбоку укреплены ящики, подобные маленьким комнаткам.

Все спустились до первой из них и осторожно вошли внутрь. На низком столике лежали чёрный куб и конус, оба размером с кофейные чашки. На конусе оказался треугольный экран, а на нём — тот же фильм, который Манхэттен получил из этого купола. Мэт повертел конус в руках, и тут выяснилось, что на другой стороне конуса тоже идёт фильм, но другой — тот, что передавал Манхэттен. Фильм, который Джулия составила из отрывков любительских фильмов и фотографий, повествующих о похищении Манхэттена.

— Значит, они приняли наш сигнал, — понял Мэт. — Но почему они не дали нам знать об этом? Почему они вообще никак не отреагировали? И куда они все подевались?

Отряд продолжил спуск. Обследовали комнатки, встречавшиеся на пути, и наконец в одной и них обнаружили местного жителя. В светлом ящике, похожем на гроб, лежало такое же существо, какие были изображены в передаваемом отсюда фильме. Тело у этого существа мало отличалось от человеческого, но у него торчал один глаз посередине лба, и этот глаз был закрыт. Кожа у гуманоида была коричневой, под ней выделялись толстые вены. Рот — две тонких чёрных губы; нос походил на пятачок свиньи, но с одной ноздрёй. На груди лежало нечто кожаное то ли с усиками, то ли с щупальцами, которые проникали циклопу в грудную клетку. С первого взгляда невозможно было определить, что это — домашнее животное или медицинское приспособление, в общем, нечто неведомое.

Стюарт Лунд молча всматривался в паству. Он испытывал двойственное чувство в связи с последними новостями. С одной стороны, экспедиция, посланная властями за пределы «зоопарка», могла навлечь на Манхэттен гнев Божий. С другой стороны, такой шаг властей вызвал бурное брожение в обществе, в результате чего к Стюарту повалила масса народу. Люди боялись — вдруг дерзкий отряд взорвёт вместе с захватчиками и их системы, снабжающие Манхэттен воздухом, водой и пищей.