Похищение Луны

До настоящего времени «Похищение луны» не изучается в школах, не издается отдельной книгой, к тому же читателю известен «исправленный» текст романа. Учащиеся знакомятся с грузинской действительностью 30-х годов лишь по «Гвади Бигва» Л. Киачели и «Заре Колхиды» К. Лордкипанидзе. И это при том, что «социалистическая деревня», какой она была на самом деле, нигде не описана так ярко и так правдиво, как в «Похищении луны»! Этот роман не только выделяется высокой культурой, вкусом и мастерством, но и являет собой летопись трагической эпохи. Остается лишь удивляться, как он вообще был напечатан в те достопамятные времена — времена, когда уничтожалась культура и разрушалось национальное сознание.

С большой натяжкой можно предположить, что изображенная в «Похищении луны» абхазская и мегрельская среда, с ее своеобычными именами и фамилиями, протяжными песнями, ни с какими другими не схожими обычаями, затронула какую-то человеческую струну в сердце такой беспощадной личности, как Л. Берия, напомнила ему детство.

Лирико-патетическая интонация «Похищения луны», питаемая древнегрузинской речевой стихией, стилистикой Ницше, мягкостью мегрельских песнопений, сближается с дионисийско-апокалиптическими эфемерами Галактиона Табидзе.

Роман полон конкретных национальных реалий, но их обволакивает туман сновидений, доносящих до нас древнейшие мифы, легенды, ритуалы.

События сегодняшнего дня, курс на перестройку общественной жизни дали нам возможность по-новому увидеть собственную историю. В свете происходящих политических, экономических, правовых реформ по-новому осмысляются многие литературные факты, явления, имена. В этом плане особый интерес представляет социальная сторона «Похищения луны».

Сюжетный и идейный стержень романа создают взаимоотношения Тараша Эмхвари и Арзакана Звамбая, скрытый конфликт между ними, как столкновение и противостояние двух мировоззрений, двух сил и символов. Оба они стремятся овладеть одной женщиной — сначала Тамар Шервашидзе, а потом — Ламарией, Но это только внешнее обстоятельство, за которым бурлит целая жизнь — суровая и прекрасная, отмеченная печатью беспощадного времени. Античный рок оборачивается здесь политикой, которая и управляет людскими судьбами, возносит на вершины власти или приводит к гибели.

Тараш (князь) и Арзакан (крестьянин) росли вместе, вскормлены грудью одной женщины, но именно это и стало причиной раздора, а время не только не сблизило, но и еще больше отдалило их друг от друга. Жесткость Арзакана по отношению к отцу вызвана социальными причинами, к Тарашу — любовью к дочери Шервашидзе. Ведь Тамар — княжеского рода, и только новое время поставило ее на одну доску с крестьянином. Арзакан олицетворяет собой отмщение за вековые унижения, он стремится к самоутверждению, и это стремление проявляется и в любви. В груди Арзакана бьется сердце воина, он прям и бесстрашен, жалость и колебания ему неведомы. Кровосмешение (сон Каца) и отцеубийство окончательно порывают его связь со старой жизнью. Мосты сожжены, и возврата быть не может.

В отличие от Арзакана, Тараш Эмхвари — интеллигент, мечтатель и созерцатель, крепкий физически, но подтачиваемый изнутри меланхолией.

Далекий предок Тараша — Варден Эмхвари — участвовал во взятии города Карну, за что царица Тамара пожаловала ему в наследственное владение земли от реки Эгри до самого Кела-сури. Но того же Вардена проклял страшным проклятьем,108-го псалма католикос, как спустя 700 лет проклял Тариэл Шервашидзе последнего представителя рода Эмхвари. Так что знаком страшного проклятья отмечены и начало, и конец рода. Вот почему па протяжении веков переходит из поколения в поколение не только воинский дух, но и вызванные проклятьем невроз и меланхолия. Идеал для Тараша — его дядя Эрамхут, сражавшийся на стороне Шамиля с русскими.

В сердце Тараша Эмхвари живет языческая радость бытия, он поклоняется св. Георгию, за которым скрывается древнегрузинское божество луны. Св. Георгий был изображен на знаменах феодальной Грузии, на гербе меньшевистской Грузинской демократической республики, в его честь было возведено множество церквей. «Похищение луны», символизирующее поглощение св. Георгия Энгуром (с одной стороны — революцией, с другой — Ахеронтом), означает для Тараша Эмхвари утрату независимой Грузии, с ее дорогими сердцу языческо-христианскими представлениями, а следовательно, утрату главной цели жизни.