Похищение Афины

— Не думай об этом, Мэри. Обещаю, что непременно обращусь к великому визирю и попрошу, чтоб обращение с ними было самым гуманным. Ибо, разумеется, они порядочные люди и всего лишь пали жертвой политики Наполеона, который даже не знает, что надо поддерживать честь своей страны.

Конечно, ее Элджин не свободен от недостатков, но Мэри видела его идеализм, стремление всегда поступать справедливо и любила в нем эти качества.

— Но подумай только, стоило б измениться политическому климату, и эти французы обитали бы в своем дворце, а мы с тобой могли томиться в узилище.

— Чепуха, Мэри. К счастью для нас, в Англии нет такого Буонапарте, который может повести страну дорогой страданий. Во всяком случае, ты поступила совершенно правильно, заведя в этом дворце наши порядки. И теперь никто не назовет французов единственными законодателями вкуса, увидев чудеса моей Полл.

— Я таким образом старалась избавить наше жилье от призраков предыдущих обитателей.

Мэри уже потратила почти две тысячи фунтов своих денег на обстановку как в тех покоях, что они делили с Элджином, так и в тех, где размещались сотрудники посольства. Она знала, какое значение имеет удобство жилья для ее мужа — как и для любого человека, — и хотела дать и ему, и его подчиненным возможность хорошо и плодотворно трудиться. При этом от души надеялась, что ее родители, увидев сумму, проставленную в счетах, разделят стремления дочери. Если же они отвергнут необходимость оплачивать питание шестидесяти ртов по три раза в день, как и необходимость тратить средства на развлечения многочисленных готтентотов-гостей, то окажутся единомышленниками правительства его величества, отказывающегося оплачивать настоящую стоимость расходов на содержание посольств за границей.

Элджин ушел из дому по делам, и Мэри отправилась завтракать, ожидая спокойного и тихого утра. Но вместо тишины ее встретил многоголосый хор всех шестидесяти сотрудников.

— Мои коллеги поручили мне передать вам их просьбу, — начал преподобный Хант, когда она ввела его в свой кабинет. — Нам грозит домашний бунт, леди Элджин. Люди недовольны условиями проживания, некоторые из них недовольны оплатой, а другие часами, в которые им назначено принимать пищу.

Голос Ханта был полон такой почтительности, что Мэри, хоть и была раздосадована жалобами сотрудников, следующий день посвятила разбору возникших трудностей. Она осмотрела комнаты недовольных, переменила часы приема пищи, составив график, устроивший всех без исключения. Затем собрала сотрудников и обратилась к ним:

— Позвольте мне напомнить, что те из вас, кому поручена доставка во дворец султана каких-либо посланий, получают в знак благодарности суммы, иной раз эквивалентные вашему двухгодичному жалованью. Подобное великодушие турок может облагодетельствовать каждого из вас, но только в том случае, если вы будете выполнять свои служебные обязанности подобающим образом.

Вследствие прижимистости английского правительства Мэри взяла на себя некоторые расходы по содержанию посольства. Жалованье сотрудников она теперь считала вполне достаточным, ибо видела, с какой щедростью турки готовы оплачивать их услуги, даже если те входят в круг предусмотренных обязанностей.

— Не далее как вчера, — продолжала она, — те из вас, кто доставил султану люстру, посланную ему в качестве подарка лордом Элджином и английским правительством, получили вознаграждение за труды в сумме, в пять раз превышающей доход, который вы получали бы, оставаясь дома!

Те, к кому она обращалась, опустили глаза и с виноватым видом уставились в пол.

Попробовали бы эти плаксы трудиться, нося во чреве дитя, как это приходится делать ей! Она очень хотела сказать им об этом, но посчитала неудобным.

Неделя продолжалась в том же ключе — светские обязанности, увеселения, меблировка посольского дома и разбор бесконечных жалоб.

— Я устала, как мул, нагруженный огромной поклажей, — заметила она мистеру Морьеру, одному из секретарей Элджина — Воскресенье — день, посвященный Господу нашему, и я не стану заниматься ровно ничем. Только посещу утром церковную службу и потом буду весь день отдыхать.

— Ох, леди Элджин, — вздохнул он — Вы не забыли о том, что в течение ближайшего часа за вами прибудет паланкин и вы должны отправиться на прием в русское посольство?

Едва найдя в себе силы, она переоделась, собрав всю энергию, которая теплилась в ее измученном теле. Усевшись на мягких подушках, Мэри усмехнулась, подумав, что единственное время, когда она отдается подобию отдыха, это как раз минуты, проведенные в этом золоченом паланкине. Но настоящим отдыхом это назвать нельзя было. Парадный отряд из восьми янычар, четырех лакеев и драгомана служил ей эскортом в этот вечер. Окна всех домов вдоль улицы распахнулись, чтоб не пропустить такой прекрасной картины, как движущаяся к ближайшему дворцу нарядная процессия.