Похищение

— Как оно на мне выглядит? — повернулась она к Петру, и добавила объясняя: — Нужно будет взять его с собой для заключительного банкета.

— На мой взгляд, ты в нем смотришься эффектно, — искренне восхитился он. — Его цвет отлично контрастирует с золотистыми волосами и синими глазами, подчеркивая твою необыкновенную красоту, мама.

— Не льсти! Я и так знаю, что ты меня любишь, — запротестовала Светлана Ивановна, но было очевидно, что слова сына доставили ей удовольствие. — Хотя и правда, похоже, что это платье мне идет.

Она бросила взгляд на открытый чемодан и сказала:

— Проходи в гостиную и подожди меня там! Сейчас я уложу платье, быстро переоденусь и к тебе приду. Расскажешь, как себя чувствует Даша.

Петр покорно отправился в гостиную, плюхнулся в кресло и наугад включил телевизор. Показывали какой-то крутой боевик, но он смотреть его не стал, поглощенный своими мыслями. «Надо все же маме рассказать о неладах с Дашей. Ведь шила в мешке не утаишь, — уныло подумал он и вздохнул. — Она наверняка очень огорчится, что у нас испортились отношения, и особенно если Даши не будет с нами в Ялте».

Предчувствия его не обманули. Первый вопрос, который Светлана Ивановна задала, придя в гостиную, был о Даше.

— Ну как себя чувствует будущая роженица? Когда собирается подарить нам твоего первенца? Надеюсь, не обижается, — озабоченно добавила она, — что я не успела ее навестить? Ты хоть догадался за меня извиниться и объяснить, что не было времени даже на то, чтобы как следует пообщаться с дочурками.

— Не беспокойся, Даша на тебя не обижается, она сейчас думает только о себе и о будущем ребенке, — не скрывая своего недовольства, заверил ее Петр и мрачно добавил: — А вот ты на нее, я уверен, скоро обидишься!

— Это почему же? — удивленно вскинула на него глаза Светлана Ивановна. — Заботиться только о рождении ребенка в ее положении вполне естественно.

— Но не в такой степени! У нее это граничит с помешательством, — в голосе Петра сквозило раздражение. — Представляешь, мама, она даже отказывается поехать вместе с нами в Ялту, чтобы отпраздновать день рождения Оли и Нади.

— Досадно, конечно, — лицо у Светланы Ивановны приняло расстроенное выражение. — Для малышек это будет огорчительно — так любят они Дашеньку, да и не только для них.

Она немного молча погоревала, но ее доброе и чуткое сердце сумело понять невестку.

— Ну что тут поделаешь, сынок? Пусть поступает так, как считает безопаснее и лучше для своего будущего малыша. Ты должен понять ее состояние и не осуждать Дашеньку за это! — твердо сказала она, обратив на Петра все понимающие глаза.

— Я возмущен ее поведением, мама, — потеряв самообладание, честно признался Петр. — Даша с самого начала повела себя как эгоистка. Я ведь тоже хочу ребенка, но не согласен из-за этого лишаться жены. А Даша совершенно не считается со мной как с мужчиной!

— Вот, значит, за что ты на нее обижен, — сочувственно покачала головой Светлана Ивановна. — Пожалуй, она, и правда перестраховываясь, поступает по отношению к тебе слишком сурово. Но будь справедливым, Петя! — призвала она к его совести. — Ведь она также сурова и к себе! Дашенька любит тебя, сын, я это знаю!

— Ты уж слишком ее защищаешь, — горячо возразил матери Петр. — Просто Даша — холодный и эгоистичный человек. Делает только то, что ей нужно, не считаясь с чувствами и здоровьем других. Но я терпеть этого не намерен!

Светлана Ивановна проницательно посмотрела в глаза сына и осуждающе покачала головой.

— Что-то мне подсказывает, Петя, что ты уже не стерпел. Неужто из-за обиды стал изменять Даше? То-то мне показалось, что эта домработница Зина строит тебе глазки, — голос у нее дрогнул. — С огнем играешь, сын!

— Не преувеличивай, мама! Так уж и с огнем, — раздраженно возразил Петр. — Разве я обязан безропотно сносить капризы жены? Почему должен пренебрегать собственными интересами?

— А потому, что если Даша узнает, то тебе этого не простит! Подумай о том, сынок, — по-матерински предостерегла она его, — в каком положении окажешься, когда потеряешь семью, а главное — женщину, предназначенную тебе судьбой.

— Можно подумать, что на ней свет клином сошелся, — несогласно проворчал Петр. — Вот Даша как раз это о себе возомнила! Будто она — единственная, будто я не найду ей замену.

— И как давно ты так думаешь? — подозрительно посмотрела на него Светлана Ивановна. — Помнится, совсем недавно ты убеждал нас с отцом, что, кроме Даши, для тебя женщин не существует, что вы созданы Богом друг для друга!

— Видно, я заблуждался, мама. Теперь, хоть и поздно, прозрел, — мрачно произнес Петр.

— Уж точно прозреешь, сынок, когда потеряешь свое счастье, — с горечью предупредила его Светлана Ивановна. — Вот тогда, и правда, может оказаться слишком поздно!

Придвинувшись к сыну, она положила ему руку на плечо, и так они долго сидели молча, с грустью размышляя о сложившейся ситуации. Из задумчивости их вывел бой настенных часов.