Покер на раздевание (СИ)

Продолжая улыбаться, открыла глаза и оторопела. Навстречу шел папа Андрея. Высокий, хорошо сложенный, под одеждой – явно спортивное и накаченное тело. Черные волосы, глаза цвета стужи, глубокие и морозные, колючие и в то же время обжигающие. Красивые: светло-голубые. Этот цвет очень подходил его слегка загорелому лицу, с волосами цвета воронова крыла, в которых запутались лучи солнца. Гладко выбритый, уголки губ были слегка приподняты, словно в насмешке, так что непроизвольно хотелось улыбнуться в ответ.

Сегодня, проходя мимо, он задержал свой взгляд намного дольше обычного, отчего внутри волнительно завибрировало. Проклятье.

Не могла припомнить, в каком классе я заметила откровенные и многозначительные взгляды. Раньше просто старалась их игнорировать. Что изменилось сейчас? Дело было в разводе? Или что-то произошло внутри меня?

Мужчина выглядел красиво и эффектно. Немного походил на отшельника, хоть таким и не был.

Когда я поняла, что дожидаюсь времени, чтобы пойти за ребёнком в школу? Чтобы опять посмотреть в стужу красивых глаз. Почувствовать, как холод прошибал все тело, а сердце начинало бешеный ритм, словно пыталось спастись от губительных последствий. Здравый смысл подсказывал: кинься я в пучину страсти – и меня ждёт гибель. Тайные отношения, разве я достойна такого?

— Боги! Наслаждение для глаз! Греческий бог, – вырвала меня подруга из сладких грёз.

— Не поняла, – развернулась я на ее тяжкий вздох.

Маруська как-то скептически на меня посмотрела и ответила:

— Папа Андрея, красивый мужик. Статный, такому прижмешься к груди – и забудешь обо всех проблемах. Жаль только, что он муж этой дуры.

Она была права. Папа Андрея, имени которого я до сих пор не знала, был законным мужем Риммы.

— Ага, – протянула в ответ уныло.

Зря я все-таки впустила себе в душу его студеный взгляд. Все эти годы игнорировала, почему сейчас оступилась? От упоминания, что он несвободен, внутри заныло, и я отвернулась, не желая видеть их вместе.

— Странно, чего они вместе-то за Андрюшей пришли? – хмыкнула подруга.

— Мало ли какие у них причины. Тебе не все равно? Да не смотри ты так на них! – не выдержала я.

— Ах, Милана, думаешь, я ничего не замечаю? Он же глаз с тебя не сводит! И ты сразу меняешься, стоит его увидеть!

— Перестань, ты сама вот только недавно говорила, что на меня все мужики смотрят. Небось успели узнать об оригинальности диагноза нимфоманки.

— Ай нет, дорогуша, этот глядит по-другому! – слова подруги заглушил прозвеневший звонок.

Кусая губы, я приблизилась к двери, откуда должно было выйти мое чадо. Волнуясь, как девчонка, не выдержала и развернулась. Взгляды наши столкнулись. Его, морозный и колючий, коснулся моего лица, моих губ. Сглотнув, я резко развернулась и заключила дочку в объятья. Моя девочка, моё спасение…

— Никуля, дорогая, пойдем быстрее, – взяла ее неподъемный портфель и решила попросту сбежать. На ходу бросила Маруське: — Жду тебя возле машины.

Легче не стало. Сбегая, я кожей чувствовала пристальный взгляд в спину.

Очередной «кошмар» в виде красивой блондинки разбудил меня в полной готовности. Что-то последнее время она зачастила в гости! Пах свело сладостным спазмом. Хотелось продолжения, а не ускользающих манящих губ той, которая в последнее время стала еще более желанной.

Запретный плод сладок. Я понимал это и старался бороться с пробуждающимся нездоровым интересом. Закрыл опять глаза и втянул воздух. Перевернулся на бок и положил руки на полуголую попку жены. Притянул, упираясь своим утренним стояком. Мне нужна была срочная разрядка и, желательно, несколько раз. Римма в последнее время держала на расстоянии: то у нее голова болела, то живот, или еще какая-то хрень! Не понимала, что у мужика все по-другому: ему нужен секс. Лучше постоянный. Иначе в голову начинали лезть дурные мысли и в снах приходить чужие жены.

Руки скользнули выше к красивой небольшой груди, и пальцы ловко стянули шелковую ночнушку на тоненьких бретельках. Римма повернулась на спину. Ну наконец-то! – подумал я. А то решил уже, что она так и будет спать, пока я умирал от желания выплеснуть накопившиеся семя.

— Ты что, с ума сошел, с самого утра? – в глазах отразилось недовольство, губы скривились. Манящая улыбка, которая обещала наслаждение, растаяла – и пробудился монстр.

— Прости, я так не могу. Мне надо душ принять, зубы почистить, выпить кофе…

— А потом опять зубы почистить! – бросил я, стремительно поднимаясь с так внезапно остывшей постели и направляясь прямиком в душ.

— Ну знаешь, я же не машина! Не могу вот так, по первой твоей прихоти! – раздалось раздраженное в спину.

Я остановился. Сделал глубокий вдох и развернулся к своей жене, убедился, что улыбки, нежной и манящей, для меня не будет. Хотел ответить, только желание прошло даже разговаривать. Зная Римму, понимал, она сейчас выкрутит все так, что я еще останусь виноватым. Нахрена окончательно портить это утро? Хмыкнув, развернулся и закрыл за собой дверь ванной комнаты.

Контрастный душ должен был помочь снять напряжение. Проклятье, яйца уже аж болели. С этим надо было что-то делать.