Показной блеск

Она позаботилась о том, чтобы рассказать всему миру, что у меня никогда не было работы, и вместо того, чтобы посвящать свое время благотворительному фонду моей семьи, я проводила дни, покупая новую одежду и сумки.

Она даже брала интервью у моего бывшего парня Джея, чтобы использовать неприятные подробности нашего разрыва. Мы были вместе почти пять лет, но так и не поженились. Я думала, что поступаю умно, не торопясь вступать в новый брак. Оказывается, брак был бы лучше.

Оба моих бывших мужа подписали соглашения о конфиденциальности в качестве условия нашего бракоразводного процесса. Если бы репортер позвонила им, они были бы вынуждены держать язык за зубами. Но только не Джей.

Он сказал ей, что я закатывала истерики хуже, чем двухлетний ребенок, когда не добивалась своего, и что я не поддерживала его карьеру.

Ложь.

Джей любил не меня, а мой трастовый фонд. Он был полон решимости выиграть Мировую серию покера — за исключением того, что он не был хорош в покере. Когда я перестала покрывать его турнирные долги, он затеял со мной борьбу.

Моя истерика была вызвана тем, что я накричала на него в одной из раздевалок «Блумингдейла». Он ворвался ко мне, требуя, чтобы я дала ему денег. Когда я отказалась, он пригрозил рассказать таблоидам, что я изменила ему с его менеджером-отморозком. И снова очередная ложь. Но я все равно его потеряла, и была вызвана охрана, чтобы вывести нас обоих из магазина.

Репортер сосредоточился на драке и сопровождении службы безопасности.

Ее статья больше походила на разоблачение, и ее слова испортили прекрасную фотографию Малкома на обложке.

Но, по крайней мере, я была не одна. Репортер тоже разорвала в клочья остальных четырех светских львиц в своем репортаже. Мы впятером были посмешищем. Истощение общества. Мы не были принцессами в пяти королевских семьях Америки. Мы были глупыми женщинами, разгуливающими по городу интеллекта и культуры, заражая его своим поверхностным существованием.

Часть меня хотела, чтобы мой отец был более мстительным. Или, по крайней мере, больше защищает свою малышку. Он мог легко купить NY Scene и разрушить карьеру этой репортёрши.

Вот только он бы этого не сделал. Потому что на самом деле она не солгала, не так ли?

Эта журналистка сидела напротив меня на моем кремовом диване в этой самой комнате, улыбалась и потягивала капучино, задавая мне свои вопросы и делая заметки.

Я рассказала ей, как я получила диплом дизайнера интерьера в художественном институте на Манхэттене, но к тому времени, когда я закончила его, я ненавидела дизайн интерьера. Я сказала ей, что мне не повезло в любви, избавив ее от подробностей, которые не касались ни ее, ни кого-либо еще. Я сказал ей, что предпочитаю Фенди, а не Гуччи. Когда она спросила, каким достижением я больше всего горжусь, я сказала ей, что это нахождение Кэрри, моего личного шеф-повара.

Я рассказал ей о себе.

И она превратила меня в отвратительного дуру.

— О боже мой. — Я зарыдала сильнее, уткнувшись в свои руки.

Была ли я тем человеком, которого она изобразила? Неужели все так меня видели?

Если бы это было так, я не смогла бы оставаться здесь, в городе. Я не могла смириться с тем, что, проходя мимо людей, буду гадать, читали ли они эту статью.

Я вытерла глаза и взяла телефон, затем набрала номер моего старшего брата. Он жил в Монтане со своей женой Теей и их тремя детьми. У них не продавали NY Scene в Ларк-Коув, но не было никаких сомнений, что он уже слышал об этой статье.

Новости быстро распространились по всей стране, когда темой были мои эпические неудачи. Я была уверена, что Логан был бы так же разочарован, как и папа. Он не раз говорил мне повзрослеть.

Неважно. Я все равно набрала его номер. Я не ожидала и не нуждалась в его сочувствии. Что мне сейчас было нужно, так это сбежать, и Монтана была первым местом, которое пришло на ум.

— Привет, София. — В его голосе звучало раздражение. Обри, вероятно, позвонила ему после того, как отправила мне это сообщение.

— Привет. — Я шмыгнула носом, вытирая его тыльной стороной ладони. — Послушай, прежде чем ты прочитаешь мне нотацию, я знаю, что облажалась. Я доверилась этой репортерше, хотя самым разумным было бы держать рот на замке.

— Возможно.

— Я не хотела принижать нашу семью. Я просто… — Хотела, чтобы вы все гордились мной. — Я только что совершила ошибку.

— Такое случается. — Его голос смягчился. — Иметь дело с прессой может быть непросто.

— Да. Это отстой.

— Что я могу сделать?

— Я на самом деле хотела спросить, пустует ли ваш лодочный сарай на Новый год.

— Конечно. Мы были бы рады видеть тебя у себя. Просто дай мне знать, когда будешь здесь, и я заберу тебя из аэропорта.

— Спасибо. — Я оттолкнулась от пола, наступив на один из журналов, когда выходила из гостиной. — Я буду там сегодня вечером.

* * *

— Доброе утро, — сказала я, зевая, проходя на кухню.

— Доброе утро. — Тея, моя невестка, стояла у кофейника. — Ты рано встала.

Я пожала плечами.

— Я привыкла встречаться со своим тренером в семь, то есть в пять по времени Монтаны.

— Кофе? — Она взяла еще одну кружку из буфета.