Показной блеск

— Важно не просто работать все время. — Она соскользнула со стула, прихватив с собой стакан с водой. — Она поглощает жизнь моего отца. И моей сестры тоже. Хотя мне, наверное, не стоит критиковать, поскольку я никогда не работала. Полагаю, ты с ними согласен.

— Ты сейчас работаешь.

Она обошла бар, остановилась рядом со мной и пожала плечами.

— Но разве это действительно считается? На самом деле я не работаю. Мне даже не платят.

— Эй. Посмотри на меня. — Я взял у нее из рук бокал. — Это считается. И какие бы чаевые ты не получала, пока ты здесь, они твои. Ты заработаешь их сама.

Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, я поставил ее стакан с водой и подошел к шкафчику в конце бара. Он был полон кучи всякого хлама, который мы свалили в одно место, чтобы он не мешался под ногами. Каждые несколько месяцев этот шкаф раздражал Тею, так что она тратила целый день на его уборку. Потом она говорила мне и Джексону, что если мы снова наполним его до краев, нам придется убирать его самим.

Мы никогда этого не делали.

Все было также. К счастью для меня, его давно пора было убрать, но Тея еще этого не сделала.

Я порылся на одной из полок и нашел пустую банку из-под оливок. Я отнес ее Софии, взял Фломастер из банки с ручками у кассового аппарата и протянул их. Это твоя банка для чаевых. Напиши на нем свое имя.

Она колебалась, ее глаза были прикованы к маркеру. Я просто попросил ее написать свое имя на банке, но она посмотрела на это так, словно я просил ее нарисовать каракули на Моне Лизе.

Наконец, она взяла маркер и аккуратно написала «София» закрученными, плавными буквами.

Когда она закончила, я взял ее и поставил на стойку, убедившись, что она находится спереди и по центру. Моя банка для чаевых стояла рядом с банкой Теи и Джексона у кассы, но я хотел, чтобы ее банка была видна.

Потому что София была видна.

У нее было больше возможностей, чем она думала. У нее было больше ума, чем у большинства — даже с избытком.

Если я что-нибудь сделаю в течение следующих девяти дней, так это покажу ей, что по крайней мере один человек верит в нее, что один человек не ожидает, что она будет соответствовать определенной роли из-за ее наследия, фамилии или порядка рождения.й

Как Ксавьер сделал это для меня.

Бар «Бухта Жаворонка» не был гламурным, но я начинал понимать, почему Тея настаивала на том, чтобы София работала здесь. Не потому, что ей нужно было преподать жизненный урок. Не потому, что ей нужно было узнать о тяжелой работе и жизни «синих воротничков».

А потому, что ей нужно было найти цель.

Было что-то, что можно было сказать о служении другим. Хороший день работы в этом баре заставляло меня чувствовать себя ценным сотрудником. Это заставило меня почувствовать, что мне есть что предложить.

Софии тоже нужно было это почувствовать.

— Готова к следующему уроку? — Спросил я.

— Да. — Она сделала успокаивающий вдох и взяла стакан с коврика рядом с посудомоечной машиной. Затем она поставила его на резиновый коврик для разлива.

Она посмотрела на меня снизу вверх, ожидая моих указаний.

Но рецепт напитка, который я готовил тысячу раз, ускользнул от меня. Ингредиенты терялись в ее насыщенных карих глазах.

Она вздернула подбородок, ее дыхание витало между нами, цитрусовые нотки ее духов витали в воздухе. Аромат стал сильнее, когда жар между нами поднялся на градус выше.

Когда мы успели стать так близки? Ее грудь была всего в нескольких дюймах от моей. Кончики наших ботинок почти соприкасались под нами. И ее губы… Всего один рывок, и я бы прижал ее грудь к своей груди, а мой рот — к ее. Один рывок, и я бы точно узнал вкус лайма у нее на языке.

Дыхание Софии сбилось, ее глаза остановились на моих губах. Ее глаза были прикрыты, когда она молча умоляла меня сдаться.

Я наклонился, за долю секунды для того, чтобы испортить ее помаду. Мои пальцы зависли рядом с ее щекой, готовые погрузиться в ее густые волосы, когда воздух наполнил голос.

— Если вы работаете, я выпью виски.

Мы вздрогнули, отрываясь друг от друга. Я развернулся, когда Ксавьер прошел мимо меня через заднюю дверь по коридору, с Хейзел и детьми Кендриков. Его длинные волосы ниспадали на плечи. Его черный стетсон, который он всегда носил, прикрывал седые пряди.

— София! — Чарли оттолкнула Ксавьера, подбежав прямо к ногам своей тети. Двое младших тоже пробежали мимо, все трое детей были одеты в зимние шапки, ботинки и пуховики.

— Эй! У вас, ребята, у красные носы. — Она коснулась крошечного носа Камилы. — Вы играли в снегу?

— Ага. — Чарли стянула перчатки. — Мы катались на санках.

— Это звучит забавно. — София улыбнулась им, затем посмотрела на Хейзел и Ксавьера. — Приятно снова видеть вас обоих.

— Да. Не слышал, как вы вошли. — Я пожал Ксавьеру руку. — Что случилось?

— Ничего особенного, приятель. Мы просто гуляли с детьми и решили поздороваться.

Хейзел прошла мимо детей, чтобы обнять Софию.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ну, я сегодня ничего не сломала, так что это плюс. А Дакота учил меня готовить напитки.

— Он научил, да? — Хейзел повернулась ко мне, ее глаза сузились, когда она оглядела меня с ног до головы.