Покаяние пророков

Из избы Кондрат Иванович вышел в галошах, думал лишь глянуть, к кому это едут, но как увидел, что гости засуетились возле дома Юрия Николаевича, почувствовал неладное. А тут еще кавказцы Почтаря залаяли и конь у Космача заржал. Вернулся назад, переобулся, полушубок надел, и когда вышел во двор, увидел, что машина уезжает, причем задом — видно, развернуться не смогли. Можно было отменять тревогу, однако собаки орут и жеребец кричит — неспроста.

Подбросил дров в печку и отправился к усадьбе Космача: напугают еще Вавилу Иринеевну…

А как подошел, глядь — дверь метлой подперта, словно никого и нет в избе, но свет на кухне горит. Кто был? Зачем? Неужто забрали молодую хозяйку и увезли?..

И тут увидел человека, выходящего из бани.

— Эй, ты чего там делаешь? — окликнул Комендант. — Ну-ка иди сюда!

А у самого сердце екнуло — не зря шарятся, ищут что-то…

Парень в легкой весенней куртке не спеша направился к конюшне — Комендант устремился ему наперерез.

— Тебе чего тут надо?

— Объездчика ищу, — сказал тот. — Не знаешь, где он?

— В город уехал.

— Конь где у него стоит? Здесь?

— Ты кто такой? — пошел в атаку Комендант. — А ну двигай отсюда!

— Да ладно, не шуми, — добродушно сказал парень. — Я из управления газопровода. Хотел коня проверить.

— Чего проверять-то? Вон он стоит!

— Можно глянуть?

— Гляди! — с удовольствием разрешил Кондрат Иванович.

Парень смело распахнул дверь конюшни, включил фонарик и исчез в темноте. Через несколько секунд послышался короткий храп, возня, замелькал луч света, и храбрец вылетел на улицу, будто его выбросили за ноги.

— Укусил, гад! — с детской непосредственностью воскликнул он, вскакивая. — Вот паразит!

Жулик тотчас же выскочил на улицу и закружился возле стога. Комендант кинулся ловить, а парень снова нырнул в конюшню. Что он там делал, увидеть было невозможно, пойманный за длинную челку норовистый жеребец никак не хотел возвращаться в стойло и пытался высвободиться.

— На место! — зарычал Комендант и, вцепившись в гриву, потянул его в двери.

Строптивая животина кое-как переступила порог, и Кондрат Иванович заметил, что парень забрался на ясли, открыл люк над головой, через который подавали сено с чердака, и пытается туда забраться.

— Эй, ты! Куда? — крикнул вдогонку.

Но было поздно. Спортивный парень сделал подъем переворотом, будто на перекладине, и пропал на сеновале. А Комендант загнал коня в стойло, запер дверь и, прихватив вилы, стал у наружной лестницы на чердак, откуда доносилось шуршанье сена.

И в этот миг заметил, что в светящемся и зашторенном кухонном окне появился силуэт — и в доме кто-то хозяйничал!

Не выпуская вил, Кондрат Иванович взбежал на крыльцо, откинул метлу, ворвался в избу и встал сразу у порога. Перед ним оказался высокий брюнет, одетый в новенький двубортный костюм, чуть скуластый, с раздвоенным подбородком и пристальным, стригущим взглядом.

— Кто такой?! — от души рявкнул Комендант, преодолевая свой испуг.

Тот был недоволен, возможно, только что с кем-то ругался или, наоборот, давал взбучку, однако же ухмыльнулся, шевельнул пальцами под пиджаком и вынул руку, в которой оказалось удостоверение.

— Служба охраны газопровода.

В удостоверении значилось, что Лебедев Владимир Борисович является начальником участка и имеет право на хранение и ношение оружия.

— Ну и что? — спросил Комендант. — Здесь не написано, что можете устраивать шмон и лезть в чужие дома.

Брюнет ничего не ответил, убрал документ и, застегнув пиджак, сел на табурет. У Кондрата Ивановича подозрение только усилилось: эти парни были не теми, за кого себя выдавали. Один усадьбу шмонал, второй в засаду засел! Иначе с какой стати его товарищи, уезжая, дверь метлой подперли?

— Дом был открыт, — оправдался брюнет. — К тому же здесь живет наш работник. Сижу вот, жду… Не знаете, куда он ушел?

— Не знаю, — на всякий случай сказал Комендант.

— Простите, а с кем имею честь?..

— Местный житель. Избран старостой и отвечаю за порядок в деревне.

Брюнет слегка насторожился, но, возможно, оттого, что на чердаке загремело — кто-то и там рыскал!

— Староста, а не знаете, — отвлек его внимание недовольным тоном.

— А что случилось? Авария? Взрыв? Или, может, трубу выкопали и утащили?

— Лесорубы через трассу хлысты таскают, на торфяниках трубу вскрыли. А объездчика нет! И по нитке он всю зиму не ходил.

— Неправда, до бурана на лыжах по всему участку пробежал. Сам видел.

— А где лыжня?

— Замело!

Комендант по-хозяйски прошелся по избе, мельком глянул сквозь открытую дверь горницы — от Вавилы и следов не осталось.

А пришли-то наверняка за ней! Но упустили — вот откуда недовольство. Брюнет-то, видно, все время привык выигрывать, потому не может держать себя в руках. Ему же сейчас надо стелить мягко, смотреть ласково и не показывать, что на душе…

Лебедев сделал еще одну ошибку, предложил сесть, будто находился у себя в кабинете, но Кондрат Иванович остался на ногах и вида не подал.

— Хозяин в данное время отсутствует, — строго сказал он. — Так что нечего здесь делать, выходи строиться на мороз. И этого, с чердака, забирай. Я замок на дверь повешу.