Пока живу, люблю

— А что, по-вашему, я должен с ними делать? — нахмурился он. — Босс уволит меня, если я принесу их в магазин.

Саша вздохнула, наскоро нацарапала на бланке рассыльного свое имя, взяла у него вазу и закрыла дверь. Блейк надеется загладить свои поступки, послав ей охапку цветов? И это после того, как он использовал ее?

— Этому не бывать, — вслух проговорила она и решила бросить цветы вместе с вазой в мусорный контейнер.

Тут Саша заметила в середине букета, маленький конверт и остановилась. Одна половина ее хотела прочесть, что написано на визитной карточке. Интересно, какое послание присоединил Блейк к красивым гиацинтам? Однако другая ее половина, более осторожная, убеждала ее не делать этого. Визитная карточка только напомнит ей, как она несчастна.

— Будто я и так этого не знаю, — покачала она головой.

Оставив карточку на месте, Саша вернулась в гостиную и поставила цветы на стол. Потом пошла было к двери, но словно в трансе остановилась и села на кушетку. Остальную часть утра она провела уставившись на цветы.

— На этот раз ты слишком далеко зашла, Трина, — прошипел Блейк сквозь стиснутые зубы, когда мать открыла ему дверь. Сколько он помнил, еще никогда он так не сердился на нее. Блейк чуть отодвинул ее от двери и вошел в дом.

Трина торопливо шагала за ним, стараясь не отставать.

— Блейк, дорогой, что ты имеешь в виду?

— Ты чертовски хорошо знаешь, что я имею в виду, — сказал он, помахивая утренней газетой у нее перед носом.

Мать покачала головой и одарила его наигранной улыбкой.

— По правде говоря, дорогой, это не совсем удобное время для визита. Я должна идти в гимнастический зал, у меня там занятия с персональным тренером. — Она коснулась безукоризненно наманикюренной рукой светлых крашеных волос. — И у меня назначено время для парикмахера.

— Отложи свои встречи. — Блейк не собирался уходить, не положив конец ее злобной игре в месть. Раз и навсегда.

— Блейк…

— Утечка информации в прессу о Кейзе, Максе и Элизе уже выглядела хуже некуда. Но о собственном сыне? — Он шагнул к ней. — Это уже слишком даже для тебя.

— Почему ты думаешь, будто я несу ответственность за то, что печатают в газетах? — У нее хватило наглости притвориться, будто обвинения Блейка обижают ее. Но сын чересчур хорошо знал свою мать.

Он уже и раньше строго предупреждал ее. В прошлый раз Трина использовала газеты, чтобы устраивать неприятности семье Форчунов. Она, конечно, отрицала свое участие в распространении слухов, однако Блейка ее заверения не убедили. Он сожалел, что Элиза и Макс пострадали, когда их секреты появились в прессе, но остановить Трину не смог. Чуть раньше он воспринял как личную неприятность действия матери, задевавшие Кейза.

Но теперь получилось так, что он и Саша стали жертвами мстительной игры Трины против семьи Форчунов. Блейк твердо решил положить этому конец.

— Хватит притворяться, Трина. Мы оба знаем, что ты и собирательница слухов посещаете одни и те же гимнастические залы. — Он постучал пальцем по газете. — Я хотел бы знать другое. Где ты берешь сведения о Форчунах?

Она отбросила притворство. Выражение горечи сменило фальшивое недоумение.

— Неважно, где я получаю сведения. Я делаю жизнь Нэша Форчуна такой же несчастной, какой он сделал мою. Я забочусь только об этом.

— Что за черт? Как ты собираешься сделать несчастным папу? Ты же выставляешь напоказ всему миру не его частную жизнь! — Блейк сунул газету ей в руки. — Здесь мое имя. И имя невинной женщины, которую в этот раз ты затащила в грязь.

— Я хочу, чтобы в Сиу-Фоле каждый знал, какая «прекрасная, выдающаяся» семья Форчуны, — саркастически проговорила она. — И какая я умница, что вовремя бросила ее.

— Ох, Трина, это уже слишком. — Блейк невесело засмеялся. — Всем отсюда до Сан-Луиса известно, что папа вышвырнул тебя, когда узнал о серии твоих связей на стороне. Ты получила только то, что было записано в добрачном контракте.

— Нэш Форчун сломал мне жизнь, — проворчала Трина, и вокруг рта проявились злые морщины. После последних инъекций косметолога их не было видно. — Он должен отплатить за все, что я пережила.

— Нет, Трина, ты сама сломала себе жизнь. Папа тут ни при чем, — покачал головой Блейк. — И поверь мне, твое добрачное соглашение гарантирует хорошую компенсацию за реальные или выдуманные переживания.

— Этого недостаточно! — завизжала мать. — Из-за него я должна в одиночку смотреть в лицо миру.

Блейк понимал, что нет смысла говорить с ней, если дело касается семьи и отца. Не стал он напоминать и о том, что Трина совсем не одинока. У нее двое взрослых детей. Правда, она никогда особенно не интересовалась ни им, ни Скайлар.

— Тебе придется прекратить мстительную игру. Перестать поставлять сведения в колонку слухов и ломать жизнь нам всем.

— Я всегда говорила подруге только абсолютную правду, — высокомерно объявила Трина.

— Брось, мы оба знаем, что это чушь. — Блейк глубоко вздохнул. — Саша никогда не была охотницей за богатством. И она не беременна.