Пока живу, люблю

Последнюю фразу Макс произнес безо всякого напряжения и с явным облегчением отодвинул чашку. Он вышел из кухни, в ту же минуту забыв о Виктории, о брате и обо всем домашнем. У Вики возникло ощущение, что он сложил их всех в ящик своего стола и с шумом задвинул туда безо всякого сожаления. Она невольно оглянулась, чтобы проверить свое ощущение, когда он в облаке дорогого парфюма наводил последний глянец на ботинках. Макс аккуратно прикрыл за собой дверь, ни разу не обернувшись.

Сложные мысли копошились в голове гувернантки, но все они моментально вылетели оттуда, едва она обернулась, чтобы позвать девочек к завтраку: грачиный глаз Протестанта насмешливо косил в ее сторону!

Глава 7

Приглашение на юбилей театра, в котором работала Александра, получили все, начиная с Карины и кончая Протестантом. По настоянию Марины Вика сходила к ее личному парикмахеру и подстриглась. Теперь она то и дело натыкалась в зеркале на свое новое отражение. Она не могла решить: идет ей стрижка или нет? Чувство неуверенности снова бесцеремонно занимало обжитое место в ее душе.

Театр был битком набит. После спектакля, когда Вика вывела детей в фойе, где должен был продолжаться праздник, лавина, вылившаяся из зала, чуть не потопила их и не разбросала как щепки. Вика подхватила Карину на руки, а Ренату держала глазами. Сначала она не обратила внимания, что девочки кому-то усиленно машут. Углядели кого-то знакомого в толпе. А когда народ понемногу рассеялся, заполнив собой ниши и кулуары, она поняла, кого увидели девочки. Здесь был Кит. Вел он себя довольно странно. На груди его болталась фотокамера с огромным объективом, а в правой руке имелась еще одна. Он неторопливо бродил средь толпы, лениво и скептически (как со стороны казалось) рассматривал работы юных художников на стенах. Но! Его темный грачиный глаз хитро косил в сторону, и неожиданно вылетала вдруг рука с камерой. Ослепляя на миг свою жертву, включалась вспышка, жертва делала большие глаза, иногда даже вскрикивала от неожиданности. Кит смеялся. И плелся дальше…

«Рисуется», — неприязненно подумала Виктория и забыла о нем. Но Кит не замедлил напомнить о себе — ее тоже ослепила его вспышка. Вика нахмурилась и услышала откуда-то сбоку: «Бонжур, мадам!»

Выбросив длинную конечность с будто приросшей к ней камерой к потолку, Кит выстрелил вспышкой в Карину и Ренату, и те успели состроить в объектив потешные рожицы.

Щелкнув напоследок камерой, висевшей на животе, Протестант растворился в толпе.

— Некрасиво кривляться, — одернула Виктория своих воспитанниц.

— Мы позируем, — возразила Рената.

— Ваш дядя просто балуется. Разве вы не поняли? Мне кажется, у него и пленка давно кончилась в фотоаппарате.

— Балуется?! — Девочки в недоумении уставились на нее.

— Что вы, Виктория Викторовна, он совсем не балуется! — В глазах Ренаты мелькнуло осуждение.

— Дядя Кит — великий фотограф! — с обожанием поддержала сестру Карина. И отодвинулась от Виктории.