Пока горит свеча

Майкл понимал, она плачет не из-за свой болезни, а из-за Майкла. Его как будто молнией ударило. Только теперь Майкл заметил, как она изменилась, как обострились черты ее лица, как обозначились худые плечи. Сердце Майкла защемило от боли и невыразимой жалости. Он упал на колени перед ней и обнял ее.

– Мамуль, мы тебя вылечим, я обещаю. Я что-нибудь придумаю, – говорил он, еле сдерживая слезы.

– Майкл, прошу тебя, – она попыталась поднять его, но он все так же ухватившись за ее ноги, продолжил успокаивать ее и себя.

– Мам, я обещаю тебе. Я найду самого лучшего доктора.

– Сэм уже возил меня к лучшим врачам. Он нашел хороших специалистов. Диагноз мне поставили давно. Но последние анализы. Они подтвердили самое худшее. Я до последнего молчала, но больше я не могу от тебя это скрывать, – она крепко обняла его.

– Это какая-то ошибка, надо перепроверить, – надежда не покидала Майкла.

– Майкл, мой сыночек, мне очень тяжело. Все эти дни мое сердце разрывалось при виде тебя.

– Мы почти с тобой не общались… – Майклу вновь стало стыдно за себя.

– Я не боюсь смерти. Я наконец-то увижу моего Алекса. Я боюсь за тебя, Майкл. Ты останешься совсем один. Кто тебе будет готовить? Кто будет смотреть за тобой, когда ты простудишься? Кто станет будить тебя по утрам? – она плакала. – Девушки, с которыми ты общаешься, никогда не будут этого делать… Я попрошу Сэма и Элен, чтобы они присматривали за тобой. Но что они смогут сделать?

Майкл взял себя в руки. Сев снова на диван, он обнял ее.

– Мам, ты останешься со мной. Все хорошо. Тебе еще столько предстоит сделать. Я даже собирался познакомить тебя с моей девушкой. Она не такая, как все. Она другая. Ты ее научишь готовить свой фирменный торт. Я, мы будем рядом. Мы все перепроверим. Что-то точно можно будет сделать. Мы утром сразу поедем в больницу.

– Майкл, сегодня двадцать четвертое апреля. Я хочу быть дома, – с грустной улыбкой сказала она. Теперь Майкл понял, почему мама молчала эти дни. Если бы не эта дата, она бы и дальше продолжала молчать, не желая огорчать его. Но этот день всегда делал ее более чувственной и сентиментальной.

– Прости, я забыл, я запутался в датах.

– Все нормально, Майкл. У меня есть ты. Мы справимся.

– А у меня ты, – прошептал Майкл.

Они просто сидели в тишине, обняв друг друга и погрузившись в свои мысли. Майкл хорошо помнил все, что она для него делала. Он понимал, что был не очень хорошим сыном, но всегда поддерживал ее. Впрочем, как и она. Он стал понимать, что если дядя Сэм, подключив все свои связи, не смог ничего сделать, то он тем более бессилен. Ему стало грустно. На душе было противно и печально. В какой-то момент он подумал о Монике. О ее улыбке на поляне с розами. Ему стало теплее. Почему он не познакомил их раньше? Взяв ручку и листок бумаги, он стал писать что-то Монике. После он сложил лист бумаги пополам и положил его в конверт. Достав зажигалку из заднего кармана, покрутив ее в руках, отправил ее к письму.

– Майкл, что ты делаешь? – спросила миссис Олис.

– Я исправляюсь. Ты знаешь, за сегодняшнюю ночь я многое понял. Я не замечал стольких вещей. Я не ценил по-настоящему дорогих мне людей. А теперь я всех теряю…

– Майкл…

– Мам, все в порядке. Я хочу тебя ближе познакомить с Моникой.

Майкл проснулся ближе к обеду, и ему показалось, что все произошедшее с ним ночью было дурным сном. Но конверт, приготовленный для Моники, лежал на столе. Значит, все это реальность. Он спустился по лестнице на первый этаж. Миссис Олис как всегда готовила что-то для него. Она всегда все делала для него. Она улыбалась ему. Ей стало намного легче, как только она рассказала правду своему сыну. Они договорились быть вместе и не поднимать эту тему. Лучше жить, радуясь тем минутам, часам, дням, что у них остались, чем лежать в больнице и умирать, видя жалостливые взгляды близких людей.

Они достали старые альбомы и начали рассматривать фотографии, где с ними еще был отец, фотографии, где Майкл был совсем маленьким. Они вспоминали веселые истории. Подобное происходило у них в этот день ежегодно, но в этом году все было иначе. Они оба понимали, что такого больше не повторится.

– Мам, мне надо уехать. Ненадолго.

– Конечно, Майкл, я забыла купить свечей. Тебе несложно будет?

– Я заеду. Возможно, я вернусь не один.

Она с теплотой смотрела на него и улыбалась. Слова тут были лишними. Он вышел из дома и, заскочив в машину, помчался по пустой дороге в сторону Седьмой улицы.

Моника его ждала за углом квартала. Она не хотела, чтобы мать видела их вместе. Сев в машину, она даже не посмотрела на Майкла.

– Привет, – в ее голосе слышалась обида.

– Привет. Хочу показать тебе одно место. У тебя есть немного времени?

– Я сказала, что я иду на встречу с Джессикой.