Пока горит огонь

Григорий и хозяйка квартиры провозились в ванной почти два часа, чем-то гремели, грохотали, переговаривались, иногда сквозь плеск воды доносились взрывы их смеха. Наконец им удалось, кажется, победить строптивый кран, и они появились на пороге комнаты, оба мокрые с ног до головы и вымазанные ржавчиной.

– Спасибо вам, спасибо огромнейшее, вы просто меня спасли, – горячо говорила Григорию женщина. – Вы представляете, я ведь в ЖЭК еще утром позвонила, и до сих пор не изволили появиться. Если бы не вы, я бы просто не знаю что делала.

– Да ну, что вы, Надя, в самом деле, – с деланым смущением отмахивался Григорий, но Катя заметила, что глаза его, похожие на кофейные зерна, так и сияли: рад был понравиться симпатичной тетке.

– Как неудобно получилось… – качала головой Надя. – Боже мой, вы весь мокрый! Я даже не знаю… Может быть… Может быть, я вам дам сейчас что-нибудь переодеться, а вашу одежду – в машинку? Это быстро, у меня с сушкой.

– Да не беспокойтесь вы, – широко улыбался Григорий.

– Но как же… вы же не можете на улицу в таком виде. Пойдемте, кажется, у меня осталось кое-что, что может вам подойти.

В соседней комнате Надя хлопала дверцей шкафа, потом Григорий уходил переодеваться в ванную и наконец объявился снова – в чужих брюках и рубашке.

«Это, наверно, папины вещи», – ревниво подумала Катя.

То, что дядя Гриша облачился в одежду, некогда принадлежавшую ее отцу, показалось ей почему-то отвратительным, противоестественным.

– Ну вот и отлично, – улыбнулась ему Надя. – Я сейчас чаю сделаю, пока ваша одежда постирается.

– Вообще-то мы по делу пришли! – подала, наконец, голос Катя.

Надя обернулась, оглядела девочку. Кажется, она впервые вспомнила о ее существовании.

– Ой, боже мой, да что у меня с головой сегодня, – засмеялась она. – Это все этот проклятый кран. Я же вас даже не спросила, по какому вы вопросу.

– Нам нужен Горчаков Иван Алексеевич, мы к нему приехали. Издалека! – отрывисто бросила Катя.

Надежда почему-то помрачнела, уголки губ дрогнули:

– Так вы к Ване? Понятно. Только дело в том, что он здесь больше не живет. Уже с полгода. Мы… Как это говорится? Разошлись. Не сошлись характерами. А что у вас к нему? Что-то важное?

Катя замерла. А Григорий от ее слов, наоборот, как будто воспрял духом, приосанился и заговорил:

– Тут, видите ли, Надя, какое дело…

Катя и ахнуть не успела, как он уже выложил этой незнакомой Наде всю ее историю. И про мать, и про брата, и про давно потерянного отца, про все их приключения в эти несколько дней. Не упомянул только об объявлении, которое они увидели сегодня в газете. Девочке стало обидно, что такой чуткий и понимающий дядя Гриша вдруг вывалил все ее злоключения какой-то едва знакомой тетке. Она фыркнула и принялась смотреть в сторону.

Надя сняла очки, заморгала. Лицо ее сделалось какое-то беззащитное, нежное. Она была симпатичная, эта Надя, Катя не могла этого не признать, но от этого прониклась к ней неприязнью еще больше.

– Гриша, какой вы молодец… – вдруг почему-то проговорила Надя. – Посторонний человек и так близко к сердцу приняли чужую беду. Даже не верится, что в наше время еще бывают такие люди…

– Да что там, – польщенно протянул Григорий.

Кате смертельно надоело смотреть, как они выделываются друг перед другом. Она спросила резко:

– У вас есть папин адрес? Дайте нам, пожалуйста, и мы пойдем.

– Ох, Катюша… – Надя присела перед ней на корточки, погладила по коленке.

Катя неприязненно дернулась в сторону.

– Конечно, адрес я дам, тут недалеко, он комнату снимает. Но дело в том, что… Знаешь, я думаю, лучше я сначала ему позвоню, объясню ситуацию. Это ведь непросто – вдруг встретиться со взрослой дочерью.

– Не надо ничего ему объяснять! – запальчиво возразила Катя. – Давайте адрес – и все!

– Ну, хорошо. – Надя продиктовала ей адрес, и Катя быстро записала его все в том же блокноте. – Но я все-таки сначала позвоню, узнаю хотя бы, дома ли он. Дело в том, что у него образ жизни такой… свободный. Он вполне мог и уехать куда-нибудь на несколько дней. Так что же, вы будете под дверью сидеть?

Надежда набрала номер на мобильном.

Катя вся сжалась, услышав доносившийся из трубки мужской голос – голос ее отца. Слов разобрать она не могла, только отдельные низкие бархатистые звуки.

– Ваня, у меня к тебе дело, – коротко начала Надя. – Нет… нет, это не по поводу издательства. Да, я все это знаю. Да, Ваня, я знаю, что ты взял аванс, а материал до сих пор не предоставил. К слову сказать, Пашук рвет и мечет. Но я сейчас не об этом. Ты дома? М-м, понятно. А когда будешь? Что так поздно? Ясно. Нет, ничего, просто тут один человек тебя разыскивает, ему очень нужно тебя повидать, я дала адрес. Нет, Ваня, это не по поводу тех денег, это совсем другой человек. Ну, сам все узнаешь, я передам, во сколько ты будешь. Пока.

Положив трубку, она обернулась к Кате:

– Видишь, как хорошо, что я сначала позвонила. Иван сегодня будет поздно, к одиннадцати. Не мотаться же вам по улицам весь вечер. Посидите пока у меня, а к одиннадцати часам подойдете.