Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

— Превосходные слова о мире, милорд. — Он взглянул на Рода. — А вам легко было оскорбить человека, у которого недостает умения защитить свою честь, лорд Чародей. Я с радостью сражусь с вами вместо него. Ну, вы готовы выйти на поединок со мной? Пусть за ним наблюдают оба войска!

— Как только будут завершены переговоры, — поджав губы, ответил Род, — мы встретимся с вами в указанном вами месте.

Герцог удивленно вздернул брови, широко улыбнулся и поклонился, затем пришпорил своего скакуна, развернулся и погнал коня галопом к своему войску.

Туан тоже развернул свою боевую лошадь и устремил взгляд туда, где выстроились готовые к бою рыцари.

— И чего же вы добились, лорд Чародей?

— Надеюсь, я добился того, что наши противники допустили ряд глупейших ошибок, ваше величество. Взбешенный полководец не слишком хорошо мыслит.

Туан резко взглянул на него, подумал и понимающе кивнул:

— Мне следовало догадаться, что вы не просто так лезете на рожон. И все же я крайне огорчен тем, что нам не удалось решить спор мирным путем.

— Да, но вы старались, как могли. Теперь ваша совесть чиста, так что наслаждайтесь боем!

Туан озадаченно уставился на Рода, а в следующее мгновение его губы расплылись в улыбке.

— Что ж, я думаю, по меньшей мере бой будет волнующим. — Он обозрел свое войско, высоко поднял голову, сверкнул глазами. — Вперед, лорд Чародей! Если нам суждено драться, будем драться на совесть!

С этими словами он пришпорил коня и пустил его быстрым галопом.

Род последовал за Туаном, еле слышно проговорив:

— О’кей. Вот как все обернулось. Но по крайней мере я хотя бы не сделал хуже, чем было!

— А теперь давай поскорее одержим победу, Род, — отозвался Векс. — Чем короче будет бой, тем меньше будет жертв.

Род придержал коня и остановился между королем, который уже отдавал приказы гонцам, и отцом Мак Ги. Тот встретил Рода испытующим взглядом.

— Ну что, удалось нам неопровержимо доказать, что местные жители не способны самостоятельно решить свой спор?

— Да, черт подери! — буркнул Род, смутился и добавил: — О… прошу прощения, святой отец.

— Не извиняйтесь. Но как хотелось бы соорудить плотину на пути этого бурного потока… — Мак Ги прищурился и устремил взгляд в сторону войска мятежников. — На самом деле, пожалуй, стоит попробовать… Н-но! — Он пришпорил коня и во весь опор поскакал к армии противника.

— Что за… Вернитесь!!! — крикнул Род, закрыл лицо ладонью и застонал.

— Что это с отцом Мак Ги? — ошарашенно проговорил Туан. — Он что, рассудка лишился?

— Нет, ваше величество. Он всего лишь рассвирепел.

— Безбожный отступник! — выкрикнул отец Мак Ги на скаку. — Иуда!

Архиепископ, еще не успевший добраться до передовых шеренг своей армии, изумленно обернулся, увидел всадника в монашеской сутане, и побледнел.

Леди Мейроуз, стоявшая на холме позади войска, тоже сильно побледнела, вогнала шпоры в бока своей скаковой лошади и закричала:

— Расступитесь! Пропустите меня! Я должна выехать ему навстречу, иначе всему конец!

Воины расступились, движимые более изумлением, нежели послушанием.

Архиепископ дышал, как рыба, выброшенная на берег.

— Неужто вы позволите какому-то монаху укорять и оскорблять вас? — требовательно воскликнул ди Медичи. — Воспряньте духом, милорд! Вы погубите и себя, и нас! Вы должны сурово отчитать этого человека!

Архиепископ закрыл рот, поджал губы и погнал коня навстречу Мак Ги.

— Прочь с дороги, самозванец! Кто ты такой, чтобы укорять своего архиепископа?!

— Вы отлично знаете, кто я такой! — в гневе вскричал Мак Ги. — Я Моррис Мак Ги, глава ордена Святого Видикона Катодского! На колени перед тем, кто старше тебя, лживый прелат!

Его слова были хорошо слышны и тому, и другому войску. Все воины до единого — и рыцари, и простые крестьяне — вытаращили глаза и раскрыли рты.

— Он сделал это! — воскликнул Туан. — Он дал всем понять лживость церковного раскола!

Однако архиепископ пока не сдавался:

— Это ты самозванец и лжец! Возможно, ты даже не священник! Никто никогда не видел главу ордена. Он никогда не бывал на Грамерае!

— А теперь он здесь! — Мак Ги резко выбросил вперед руку с вытянутым указательным пальцем. В лучах яркого утреннего солнца ослепительно сверкнул его перстень. — Вот мой перстень и вот моя печать!

Только архиепископу был отчетливо виден знак ордена: узкая медная полоска интегрального чипа — микросхемы в зажиме типа «крокодил», а рыцари обоих войск заметили только то, как архиепископ мертвенно побледнел.

— Это настоящий знак! — прошептал он. — Это перстень, изготовленный самим святым Видиконом! Как часто я видел его изображение в наших священных книгах, и оно же — на нашей печати!

Королевские воины не понимали, что происходит, но почувствовали, что дела идут на лад, и радостно вскричали.

Их голоса для герцога ди Медичи прозвучали победным кличем. Он в отчаянии стал озираться по сторонам, он был готов повести войско в бой, но заметил сомнение в глазах своих солдат и понял, что, если армия короля пойдет в атаку, они отступят. Движимый последней надеждой, Медичи воззвал к отряду монахов: