Пока бог спит

В конверте, вложенном в личное дело обнаружилась ветхая черно-белая фотография. Он, Сашка, рядом мать и отец. Мать поистине красавица длинные темные волосы, на фотографии непонятно, какого они цвета, отец статный крепкий мужчина, улыбается, широкая мускулистая рука покоится на плече Шурки.

- Мама..... - слезы катились по щекам и подбородку, сердце рвалось на части.

Сунув старую фотографию в карман, Шурка не глядя, развернулся, ссутулившись побрел к выходу. За спиной директорша суетясь и матерясь под нос накручивала диск телефона.

- Алло, - раздалось за дверью, - да, он здесь, угрожал пистолетом....

Дальнейшего Шурка не слышал, перед глазами плыли образы родной деревни, вспомнилось, как отец рубит в полисаднике дрова, мама, стряпает на кухне.....

Шура, сынок, обед стынет.........

Утирая рукавом застилающие глаза слезы парень брел вдоль тусклого серого коридора. Они не бросили его, они просто ушли, ушли в мир иной, ушли не по своей воле. Вот и выход... Смурное серое небо неприветливо покосилось на одинокую фигурку.

Подняв взгляд вверх, к тусклому солнцу, в который раз утирая неиссякающий водопад слез, в агонии закричал:

- Бог, если ты есть на свете, знай же, я ненавижу тебя, ненавижу все, что ты сотворил, ненавижу, и проклинаю!!!

Закашлявшись, парень без сил упал на колени, и тут к его горячей сухой ладони прикоснулись чьи-то холодные пальцы. Взглянул вверх - тот самый незнакомец в зеленом кашемировом пальто. ОН тряс Шурку за рукав, зачем-то тянул за собой:

- Ты кто, ты наверное дьявол.... - прошептал потерянный мальчишка, - ты хочешь увести меня в ад?

- Да встань же ты! - вдруг вскричал мужчина, - не дьявол я, звать меня Виктором, я хочу тебе помочь.

- Зачем? - удивился Шурка, - зачем мне помогать? Я устал, я просто хочу умереть. Бесполезно бежать, сюда уже едут машины.

- Как? Кто их вызвал ? - вскричал Виктор.

- Директор, я заходил к ней. Виктор, так кажется тебя звать, теперь уже ничего не важно. Понимаешь, я всю жизнь ненавидел своих родителей, я все эти годы жил одной мыслью, что однажды найду этих сволочей, что оставили меня в детдоме, взгляну в их гнусные хари. И убью. А теперь я узнал, что они всю жизнь любили меня, любили, и погибли, погибли глупо и нелепо. Так ради чего мне теперь жить? Я конченный человек, я убил много людей. Я убивал их, не испытывая угрызений совести, убивал не щадя. Что меня ждет в лучшем случае колония для несовершеннолетних Но я все равно не выживу, у меня такая интересная болезнь - туберкулез называется. Даже на лекарствах я не протяну и месяца...

- Но...- перебил Виктор.

- Молчи. Дай мне выговориться. Никогда, понимаешь, никогда у меня не было достойного слушателя, впрочем теперь уже все равно.... Так вот, я хочу умереть красиво, пусть обо мне напишут в газетах. Пусть обзовут негодяем и убийцей.

Однажды, мой учитель, некогда бывший врачом, ставший по стечению обстоятельств бомжом говорил мне - Если жизнь подходит к концу, или теряет всякий смысл, настоящий человек должен умереть красиво. Тогда я спросил его, почему он не поступил подобным образом. И учитель, потупив взор, ответил, что он не настоящий человек, а падаль, отброс. Через неделю после нашего разговора его до смерти забили дубинками менты. Били просто так, ни за что, просто, потому что ненавидели бедных побирающихся оборванцев. То же делали и мы, в отместку всем холеным людишкам, живущим в роскоши и достатке. Так вот ответь мне, где же правда, и есть ли она вообще. Я отвечу тебе, неисследованных путей много, но все они неправильны, потому что сам человек НЕПРАВИЛЕН. Природа ошиблась, создав подобное чудище, уродливого мутанта, способного мыслить, но и способного ненавидеть так, как этого не могли звери. И теперь, твари, возомнившие себя пупом земли рано или апоздно в борьбе за несуществующие идеи уничтожат друг друга, и природу вместе с собой. Мы ОШИБКА, ПОНИМАЕШЬ? Глупая ошибка!

Позади раздался скрип тормозов, когда Виктор обернулся, в их сторону ощетинилась стволами суетящаяся толпа десантников.

- Теперь отойди от меня.... - прохрипел Шурка, - дай мне глотнуть истинной свободы.

- Бросай оружие, руки за голову! - надрывался высокий молодой сержант, но мальчик с неспешностью монарха шагал по выщербленным ступенькам. В левой ладони по прежнему крепко зажат черный маленький пистолет. Интересно, сколько стрелял из него, а так и не узнал даже названия смертоносной машинки. Наверняка, на прикладе есть маркировка, надо всего лишь посмотреть. Рука с оружием медленно поползла вверх, и тут же канонада автоматных выстрелов прокатилась раскатами грома по темным грязным улицам. Тщедушное тело парня в мгновение ока превратилось в сплошную кровавую массу. Еще несколько секунд он балансировал на шершавых ступеньках, затем разорванное в клочья тело покатилось вниз, по грязной пошарканной лестнице. Виктор, не обращая внимания на предупреждения военных подбежал к изуродованному подростку. Шурка дернулся в последний раз, на губах пеной всходила кровь.

- Это беретта, - прохрипел он улыбаясь, - представляешь, это беретта.

И замолк. На этот раз навсегда.