Поющие камни

Быстро летевшие дни вовсе были и не пасмурными, и не вполне солнечными – в небе стояла какая-то туманная дымка, вовсе не спасавшая от внезапно наступившей жары. Викинги потели в одежде, однако никто не раздевался. Не только потому, что опасались внезапной засады где-нибудь на излучине или пущенной вдогонку стрелы, а и от того, что подставлять свое тело солнечным лучам считалось признаком изнеженности и слабости.

Шесть десятков судов буквально вспенили веслами реку! Шли быстро, хоть и вверх по течению, но Сена никогда не считалась бурной рекой. Ближе к Парижу, где ныне располагаются земли области департамента Иль-де-Франс, река сузилась и потемнела, тут и там появились заросшие густым кустарником островки. Удобнейшее место для засады. Однако – не на шестьдесят драккаров! Тут уж себе дороже выйдет. Местные разбойнички попритихли, попрятались, а кое-кто из местных крестьян предложил свои услуги в качестве лоцманов, открыто радуясь, что хоть кто-то проучит, наконец, этих городских бездельников и хапуг.

Конунг запретил трогать крестьян – не та была добыча. Гендальф сильно подозревал, что и в Париже-то мало чем можно будет поживиться, не столь уж и богатым был сейчас этот древний, выстроенный еще римлянами городок. Однако тысяч пять в нем, наверное, проживало. В лучшем случае. А за красивую молодую рабыню иногда давали и пятнадцать золотых византийских монет – солидов, при средней стоимости раба в десять. Рабыню некрасивую и немолодую, но в чем-либо искусную – скажем, пряху или знатока латыни, можно было продать и за двадцать золотых. В Париже такие искусницы имелись. Так что все же поход ожидался выгодным, иначе бы и не затевался.

На третий день пути, ближе к полудню, наконец, показался Париж. Хижины предместий уже были кем-то сожжены, скорее всего – самими же жителями по указанию наместника или самого короля. Кто там сейчас у них король? Карл Лысый? Да черт-то с ним, какая разница? Иванов улыбнулся, слабо себе представляя, чем будет заниматься после того, как викинги Железнобокого Бьорна возьмут Париж. Грабить, насиловать, убивать не хотелось напрочь. Не то было воспитание.

Однако же все сотоварищи Иванова придерживались совершенно противоположного мнения. Разграбить да поделить добычу по-честному – затем и явились. В том, что город будет взят, и, скорей, рано, чем поздно, не сомневался никто.

Столица бывшей империи франков, разделившейся на три королевства лет десять-пятнадцать назад, произвела на Геннадия весьма тягостное впечатление. Он, конечно, не ожидал увидеть Эйфелеву башню и бульвар Капуцинок, но чтоб великий город скукожился вот так, до размеров маленького островка Сите?! Нет, ясное дело, не скукожился, просто еще не разросся. Не пришло еще время расшириться. Да и столицей-то он стал совсем недавно. В империи Карла Великого, насколько помнил Гена, столичные функции выполнял германский Ахен, ныне принадлежавший королевству Лотаря – Лотарингии, занимавшему весьма обширные пространства от Северного моря до Средиземного.

Остров Сите (или Лютеция, как и его, и город называли римляне) представлял собой одну сплошную крепость! Один мост, видимо, был сожжен, второй, ведущий на правый берег, прикрывала основательно выстроенная крепость. Впрочем, зачем викингам мосты? Просто окружить и ждать, что норманны и сделали. Правда, долго ждать они все ж таки не могли, все из-за тех же осенних штормов. Однако в крайнем случае могли остаться и на зимовку, как уже бывало не раз. Сия перспектива не очень-то воодушевляла парижан, и защищаться они собирались отчаянно, что было заметно по количеству воинов на городских стенах, по их наглому поведению, по задиристому звону колоколов.

Мосты-то франкам лучше было бы оставить и постараться не дать врагам подняться вверх по реке. Хотя парижане и так старались. На месте сожженных мостов торчали их основания – «быки», меж которыми забили тяжелые колья. На них и напоролся драккар одного из хевдингов Торкеля Змеи. Да так основательно напоролся, что вытащить его не оказалось никакой возможности, пришлось бросить – на радость защитникам городских стен!

Викинги все же прорвались вверх по реке, частью – на узких снеккарах, частью – высадив по берегам отряды, которым пришлось пробиваться с боями. Пробились, и теперь город был полностью окружен. Мало того, Бьорн Железнобокий велел рубить в лесах сухостой да собирать хворост. Вязать плоты, поджигать да сплавлять на непокорный остров – пусть его жители задохнуться в дыму! И ведь задохнулись бы, да налетевший ветер сорвал всю затею.

Норманны, впрочем, не унывали – слишком уж их было много, и никто не собирался здесь зимовать. Везде, в быстро построенных лагерях, слышались веселые штуки и смех. Чего ж было не пошутить, когда уже совсем скоро каждый получит свою долю… и не маленькую! Или получит, или – обретет смерть в бою, что тоже для викинга очень даже неплохо.