Поющая цитадель / The Singing Citadel

Лицо Мунглама, наблюдавшего, как Элрик жует и глотает эти травы, перекосила гримаса. Вдвоем они украдкой вышли из дворца.

Вооруженный Буревестником, Элрик ехал на коне чуть позади Мунглама, который направлялся к горам за Дхакосом.

— Насколько я знаю пантангианских чародеев, — пробормотал Элрик, — Телеб К'аарна сейчас должен пребывать в большем изнеможении, чем был я. Если повезет, то мы найдем его спящим.

— На этот случай я буду ждать у входа в пещеру, — сказал Мунглам, которому уже приходилось быть свидетелем мстительности Элрика, и картина медленной смерти Телеба К'аарны вовсе не доставила бы ему удовольствия.

Они доскакали быстрым галопом до гор, и Мунглам показал Элрику вход в пещеру.

Спешившись, альбинос неслышной поступью вошел в пещеру, держа наготове меч.

Мунглам нервно ждал первых визгов Телеба К'аарны, но ничего такого не услышал. Он ждал — рассвет известил о своем наступлении первыми лучами солнца, и тогда из пещеры появился Элрик с перекошенным от гнева лицом.

Он со свирепым видом ухватил поводья коня и запрыгнул в седло.

— Ты удовлетворен? — осторожно спросил Мунглам.

— Удовлетворен? Нет! Этот пес исчез!

— Исчез?.. Но…

— Он оказался хитрее, чем я думал. Тут несколько пещер, и я искал его во всех. В самой дальней я обнаружил следы колдовских рун на стенах и на полу. Он перенес себя куда-то, и я не смог понять куда, хотя и расшифровал большинство рун! Может быть, он отправился в Пан-Танг.

— А это значит, что наши поиски оказались тщетными. Давай вернемся в Дакхос и попользуемся еще немного гостеприимством Йишаны.

— Нет! Мы отправимся в Пан-Танг.

— Но, Элрик, собратья Телеба К'аарны по колдовскому искусству там весьма сильны. А теократ Джагрин Лерн не допускает в страну посторонних!

— Это не имеет значения. Я должен закончить дела с Телебом К'аарной.

— Но ведь ты не уверен, что он там.

— Это не имеет значения!

И Элрик, дав шпоры коню поскакал как безумный или спасающийся от страшной опасности, а может быть, он и был безумен и в то же время спасался от опасности одновременно.

Мунглам не последовал за ним сразу же, он некоторое время смотрел, как скачет его друг. Обычно не склонный к размышлениям, он спрашивал себя, не повлияла ли Йишана на альбиноса сильнее, чем ему, Мунгламу, того хотелось бы. Он не думал, что стремление отомстить Телебу К'аарне является основной причиной нежелания Элрика вернуться в Дхакос.

Потом он пожал плечами и, вонзив шпоры в бока жеребца, поскакал следом за Элриком. Рассвет занимался все сильнее, а Мунглам спрашивал себя — продолжат ли они путь на Пан-Танг, когда Дхакос останется далеко позади.

Но в голове Элрика не было никаких мыслей — им руководили только эмоции, эмоции, которые он не хотел анализировать. Его белые волосы вились за ним, его смертельно бледное красивое лицо было напряжено, его тонкие руки крепко держали поводья. И только его странные малиновые глаза отражали страдания и внутренние противоречия, не дававшие ему покоя.

В Дхакосе в тот вечер другие глаза были полны страдания, но продолжалось это недолго. Йишана была королевой прагматичной.