Поиск будущего / Quest for the Future

Его ужас вдруг сделал угрозу более реальной. Кэкстон встал на ватные ноги. Однако через мгновение он был уже сильнее. Лицо Бастмана, только что такое твердое и решительное, вдруг обмякло, приобретя какое-то одутловатое выражение, и это как-то укрепило его. У него появилась блуждающая мысль: «Может эти важные и властные критерии менеджера по торговле вовсе не такие властные и крепкие».

Мысль остановилась. Потому что Бастман был рядом, сжимая его руку.

— Питер, послушайте, — простонал он, — после того, как я взял вас с крыши отеля, я решил использовать вас двумя способами. Первый — позаботиться о Джонсе. Второй — я отделил вашу вероятность и переправил ее во Дворец, где у меня есть водородная бомба. Я собирался использовать ваши знания, что бы вы помогли мне взорвать Дворец Бессмертия и всех этих ублюдков.

Он сглотнул, затем бросился говорить дальше:

— Послушайте, есть один способ взять меня туда — так же, как Джонс мог проводить этот трейлер, я смог бы провести вас сюда. Но вы должны сделать это очень быстро,

Кэкстон сказал:

— Я связан… там?

Одного взгляда на это убитое горем, виноватое лицо было достаточно, чтобы понять, что его мрачная догадка была верна. Он пробормотал:

— Вы собирались отправиться отсюда туда, где находится эта бомба и силой заставить меня взорвать ее?

Через мгновение эти слова показались ему недостаточными. Казалось, изо всей силы, он ударил Бастмана в лицо. Отдача от удара пронеслась по руке до плеча, он всем телом бросился на Бастмана. Они оба рухнули. Дыхание Кэкстона сбилось и он, лежа сверху на своем противнике, судорожно глотал воздух. Его посетила удивительная мысль: «Черт побери. Пити Кэкстон в конце концов оказался славным парнем, надо же!»

Они упали рядом с часами Бастмана. И в тот же момент, когда у Кэкстона возникло это славное представление о самом себе, он мельком заметил циферблат хронометра. Время было 8:11 плюс — когда он глянул — тридцать одна секунда…

28

Кэкстону снился сон. Какой-то голос сказал:

— Хорошо, настройте…

И в следующий миг…

Он входил в аэропорт Кисслинга. Мимолетное воспоминание промелькнуло как раз в тот момент, когда он толкнул турникет.

Он непроизвольно остановился. Или, вернее, он попробовал остановиться. Дверь вытолкнула его из ночной улицы в яркое помещение. Мимо прошло несколько людей. Это было узкое место, и Кэкстон был уже за стойкой и сдавал свою сумку, прежде чем снова обрел способность вспоминать.

Воспоминание на этот раз показалось немного смутнее.

— Вам придется поторопиться, сэр, — дошел до него голос служащего. — Самолет отправляется через четыре минуты. Так что лучше просто пронести свою сумку.

И вот он бежит по коридору, выбегает, пересекает бетонную полоску. По эскалатору, в машину, последний пассажир задыхается от бега.

«Куда ушло время? Я думал, у меня масса времени».

Дверь за ним с шумом закрылась. Краткий разговор со стюардессой.

С каждой секундой все происходящее с ним, казалось, уходило все дальше, однако, словно это было что-то далекое, в его прошлом.

Вскоре, после десяти, на следующее утро, Кэкстон свернул к воротам дома в Лейксайде, где жил Дэниель Магильсон. Проходя к двери, он увидел, что это был элегантный особняк на большом участке земли. У дверей он остановился. Какое-то время Питер Кэкстон стоял, полный своих мыслей и целей, напрягшийся, готовый к сопротивлению, человек, не имеющий как личность почти ничего, но никогда не прекращавший попытки пробиться туда, где он хотел быть.

Нарушитель спокойствия, непреклонный любовник, творец в своей специальности, разрушитель в большинстве других ситуаций. Где бы он ни был, везде возникала некоторая суматоха и беспорядок, причиной которых, если проследить, оказывался он сам.

Но он был жив и имел свое право на свои семьдесят (нормальная продолжительность человеческой жизни по Библии) или больше, если сможет. Он был очарователен с женщинами, и некоторые его любили, принимая его эгоистичность за твердость характера.

Дверь открывалась.

29

Через минуту человек, стоявший в проеме двери, сказал:

— Да, я — Дэн Магольсон.

Странно, но у Кэкстона не было мгновенной реакции. Он заметил, что Магольсон был высок, имеет дружелюбные манеры и легок в общении. Обладатель выглядел на тридцать лет.

Кэкстон открыл рот, чтобы произнести заготовленную фразу: «Магольсон, я шел за вами тысячу триста лет…» Он так и не сказал ее, потому что Магольсон заговорил первым.

— Проходите, Питер, — сказал он. — Но уж простите меня, если я не позволю вам подойти слишком близко.

Обладатель улыбнулся.

— Согласитесь, вся эта энергия времени должна быть не менее чем в четырех, лучше в шести футах от Обладателя.

Эти слова, с их мгновенным пониманием опасности, которую он представлял, вызвали в Кэкстоне внезапный страх, что в этот решающий час он все еще мог проиграть. Он обдумывал, слегка подавшись вперед, словно собираясь шагнуть, однако не осмеливаясь ничего сказать или шевельнуться.

Магольсон продолжал:

— Мы вас уже ждем. Ваши друзья здесь. Это дошло сквозь всю его настороженность.