Пойнтеръ и его исторія

И далѣе, тамъ же: «Упрямство и страсть къ охотѣ собакъ дѣлаютъ ихъ мало послушными и трудно поддающимися дрессировкѣ; въ сообществѣ съ другими собаками онѣ стараются быть первыми на стойкѣ, не даютъ охотнику времени подойти и сталкиваютъ птицу, въ особенности если работаютъ по вѣтру».

«Самая удачная подмѣсь къ пойнтеру, видимо, была помѣсь его съ фоксгаундомъ; этимъ достигли быстроты, смѣлости, силы и выносливости; какъ недостатокъ помѣси, слѣдуетъ указать трудность ея дрессировки. Кажется извѣстный полковникъ Торнтонъ былъ первый, который прибѣгъ къ этой помѣси; ему удалось отвести хорошихъ собакъ, почему онъ имѣлъ и много послѣдователей». (Тамъ же, стр. 10).

У насъ имѣется пространное сочиненіе о пойнтерахъ Lascelles, написанное десять лѣтъ спустя. О помѣси съ фоксгаундомъ въ немъ не упоминается, а говорится лишь о помѣси съ сеттеромъ. Lascelles охотился съ фоксгаундами и поэтому приходится вывести заключеніе, что въ то время «многихъ послѣдователей» не могло быть.

«Мы съ презрѣніемъ относимся къ вымѣскамъ, несмотря на то, что иногда среди нихъ попадаются выдѣляющіяся собаки (одна на десять тысячъ). «Дашъ» полковника Торнтонъ былъ такимъ полувымѣскомъ. Произошелъ онъ отъ фоксгаунда и отъ очень кровной суки-пойнтера. Онъ выдѣлялся удивительной манерой поиска въ верескахъ и выдающимся умѣньемъ находить птицу. Онъ одинаково хорошо работалъ по всякой дичи и отлично секундировалъ. Онъ попалъ къ сэру Ричарду Саймонсъ, который вымѣнялъ «Даша» на бургундское вино, купленное имъ на аукціонѣ у французскаго посла. Бочка краснаго вина, хорошее ружье и пойнтеръ, все цѣнностью въ 160 фунтовъ, пошли въ промѣнъ за «Даша», при условіи вернуть его обратно за 50 фунтовъ, когда онъ окажется неспособнымъ къ охотѣ. Съ «Дашемъ» случилось несчастіе: онъ сломалъ себѣ ногу и за 50 гиней былъ отправленъ обратно полковнику Торнтонъ, у котораго служилъ производителемъ, но не далъ ни одного дѣльнаго щенка. Врядъ ли можно ожидать отъ такихъ случайныхъ собакъ чего-либо хорошаго; потомство такихъ вымѣсковъ обыкновенно никуда не годится». (The Sportsman, 1836 г., книга III, № 4, стр. 185.)

«Знаменитый «Дашъ» полковника Торнтона произошелъ отъ некрупной суки-пойнтера и паратаго фоксгаунда; по складу онъ скорѣе напоминалъ высоконогаго фоксгаунда, а не приземистаго пойнтера. Однако, его считали пойнтеромъ, при томъ выдающихся полевыхъ достоинствъ. Какъ производитель, онъ оказался негоднымъ, чего и слѣдовало ожидать. Онъ отличался неподдающейся описанію негармоничностью, которую какъ бы распространялъ вокругъ себя. Я избралъ для передачи моей мысли такой способъ выраженія и, быть-можетъ, сдѣлаю ее яснѣе, если прибавлю, что бываютъ помѣси однородныя и разнородныя; первыя изъ нихъ — желательны, вторыя рѣдко приводятъ къ добру.

Напримѣръ, если англійскій пойнтеръ отъ слишкомъ долгаго родственнаго скрещиванія становится слишкомъ тонкокостнымъ и голова его дѣлается слишкомъ узкой, то примѣсь крови испанскаго пойнтера полезна. Для той же цѣли можно прибѣгнуть и къ нашему, болѣе тяжелому, пойнтеру. Подобную помѣсь я называю однородной; помѣсь же съ сеттеромъ я называю разнородной. Если этимъ путемъ и можно получить хорошую собаку, то на нее нельзя разсчитывать, какъ на производителя». (Shooter's Preceptor, соч. Johnson, 1842, стр. 147).

Что касается меня, то я не разъ выражалъ въ душѣ сожалѣніе, что полковнику, безспорно хорошему охотнику, не пришлось полюбоваться, до чего его злосчастная затѣя въ концѣ-концовъ довела пойнтеровъ, съ тѣхъ поръ какъ, въ силу моды, люди стали усиленно пользоваться той кровью, которую онъ впустилъ въ породу въ ничтожной дозѣ. Я бы ограничился тѣмъ, что предложилъ бы ему въ наказаніе только полюбоваться на нашихъ главныхъ выставкахъ на классы пойнтеровъ. Сейчасъ типъ пойнтера еще лучше, чѣмъ онъ былъ лѣтъ десять тому назадъ, когда классъ пойнтеровъ напоминалъ испачканную ученическую тетрадь, заполненную нолями и крестами. На послѣдней выставкѣ въ Бирмингамѣ (1901) я даже видѣлъ суку выдающихся достоинствъ, только благодаря тому, что она появилась изъ глухой мѣстности, что удвоило мнѣ удовольствіе видѣть ее. Въ самое послѣднее время мнѣ попалось еще нѣсколько типичныхъ сукъ, что подаетъ надежду, что онѣ, какъ падающія снѣжинки, предшествуютъ счастливому возрожденію пойнтера.

Конечно, помѣсь совершенно разнородныхъ кровей можетъ дать хорошую, даже выдающуюся собаку, какъ это доказываетъ «Дашъ». Но тѣмъ самымъ уничтожается устойчивость породы. Одна ласточка еще не дѣлаетъ весны, и одна собака не составляетъ породы.

По поводу помѣсей пойнтера приведу слѣдующіе взгляды изъ сочиненій двухъ извѣстнѣйшихъ писателей XIX столѣтія.