Поиграй со мной в любовь

– В общем, Лида, я туда больше не поеду. Проси не проси, но не поеду.

– Он тебя обидел? Он…

– Лида, давай мы с тобой будем жить своей жизнью, а? Ты лучше скажи, как там Настенька?

– Ходит, даже бегает! Вместе с Джессикой. Обожают друг друга. Хотя я чувствую себя виноватой. Взяла чужую собаку…

– Ты думаешь, что она была нужна хозяину? Да он же вполне мог выгнать ее на улицу! С ней его жена развлекалась, потому что детей не было и занять себя было нечем. И вообще захочет – другую заведет. Вместе с другой бабой. Или баба придет со своей собакой или со своим котом. Забудь. Ты о чем мечтала последние годы? Настеньку вылечить. Ты получила то, что хотела. А теперь зарабатывай деньги, пока есть такая возможность. Я, кстати, больше печеньем не торгую. Тимофей меня бухгалтером пристроил в фирму к своему приятелю. И машину уже вожу.

Я была рада за Верку. Я была счастлива, что моя дочь теперь может жить, как все дети. А мама скучала по нашему родному городу.

– Лида, я хочу уехать домой, – сообщила она мне перед майскими праздниками.

– То есть как?

– Не мое это. Там – мои подруги, с которыми мы жизнь бок о бок прожили. А здесь я ведь так и не нашла ни одной родственной души. Выхожу с Настей гулять да в магазин ближайший, а так телевизор смотрю… Лида, я не требую, чтобы ты все бросала и уезжала. Это твоя жизнь. Многие дети уезжают из городков типа нашего. Родители остаются. Ездят в гости, возвращаются и говорят, что не хотели бы жить в Москве и Петербурге. Я пожила и там, и тут. Я тоже не хочу. Мне здесь физически плохо. Ты вспомни, какой у нас воздух?! А тут дышать нечем. Я хочу посадить картошку, да и все остальное, что мы обычно сажаем.

– Мама, я теперь достаточно зарабатываю, чтобы не горбатиться в огороде! Зачем эти муки? Все можно купить!

– Вот видишь, ты заговорила как жительница мегаполиса. А мне это в радость, в удовольствие. Меня к земле тянет. Я от земли энергией подпитываюсь. В общем, я все решила. Я уеду. Хочу, чтобы ты потом привезла Настю – хотя бы на месяц, когда клубника пойдет. Пусть свежих ягод поест, воздухом подышит.

«Значит, придется искать няню», – пронеслась мысль. Мама будто прочитала ее.

– Я понимаю, что тебе будет нужна няня, готовая также выполнять и функции домработницы, потому что тебе просто некогда.

– Я поговорю с Борисом Исааковичем…

– Не надо ни с кем говорить. Я уже договорилась. Хотя, конечно, решать тебе.

– С кем ты договорилась?!

Оказалось, что мама, гуляя с Настенькой на детской площадке, познакомилась с несколькими нянями. В нашем районе, как оказалось, с детьми гуляли в основном они. Бабушек почти не было. Няни обсуждали своих работодательниц. Одна милая женщина с Украины давно хотела уйти от своей истерички и самодурки, но, не имея определенного места, боялась увольняться в никуда.

– Оксана зайдет к нам сегодня вечером, – сообщила мама. – Ведь у тебя сегодня свободный вечер? Настенька ее знает.

Но я теперь не была провинциальной простушкой. Жизнь в двух столицах меня кое-чему научила. Я не стала сразу же давать Оксане положительный ответ, записала ее данные, а на следующий день обратилась к Борису Исааковичу за консультацией.

– Проверим ее, – кивнул работодатель.

Оксана оказалась с криминальным прошлым. Но поскольку решением проблемы занялся Борис Исаакович, то есть его люди, то у Настеньки вскоре оказалась молоденькая няня, в прошлом году окончившая педучилище, но не желающая трудиться в детском саду за копейки.

В результате мама уехала домой, Настенька поручалась заботам няни, когда я работала. Продукты я закупала сама, раз в неделю. Борис Исаакович выделил мне машину, на которой я и ездила за ними в супермаркет. Иногда готовила я, иногда готовила няня. В общем, мы с ней прекрасно ладили.

Но я никак не могла забыть Славу. Я думала, что он, вероятно, уже покинул больницу. Несколько раз я порывалась ему позвонить, но сдерживала себя. Что я ему скажу? Я все изложила в письме, которое ему должен был передать его друг-врач. Что я еще могла сказать?

Ни с одним мужчиной в Москве у меня отношения не завязались. Несколько журналистов проявляли интерес, но ведь не ко мне, а к Сюзанне. А я хотела, чтобы меня любили как Лиду. Да и не хотелось никого подвергать проверке – а Борис Исаакович предупреждал, что если я вдруг с кем-то познакомлюсь не только для разового перепиха для здоровья (по его выражению), а захочу встречаться, я смогу это сделать только с его одобрения, после проверки кандидата его службой безопасности. Ведь я была членом команды, и из-за моей оплошности много людей могли лишиться дохода. И еще я ведь подписывала бумагу о неразглашении… Так что с устройством личной жизни были проблемы. Да и не хотела я ее устраивать. Я хотела бы вернуться к Славе, но…

Эпилог