Поиграй со мной в любовь

Мы вместе завтракали и ужинали. За ужином много разговаривали, то есть в основном говорил Слава, я слушала и старалась впитывать информацию, как губка. Я много узнала про проблемы современного бизнеса. Меня поразило количество надзорных органов, которые мешают людям работать и обходятся недешево. Мне непонятно, зачем при ввозе станка из-за границы доказывать, что он безопасный (нужно получить «разрешение на применение»). Ну неужели производители станков думают о том, как бы побольше народа искалечить своими станками? Засылают диверсионное оружие против наших граждан? Или, например, завод загрязняет водоем. Граждане, или «зеленые», или все вместе пишут письмо в Росприроднадзор, но вполне могут получить ответ, что обратились не по адресу, нужно в Ростехнадзор, так как если происходит загрязнение природы, то у завода проблемы с технологическим циклом. Главное – отфутболить граждан, с которых ничего нельзя получить, и насесть на тех, с которых можно. Витает в воздухе идея штрафовать тех, кто не проводит модернизацию. Много идей появляется у наших чиновников, и почему-то они направлены не на то, чтобы облегчить людям жизнь, а как раз наоборот.

Слава ни разу ко мне не притронулся – не то что не поцеловал, а даже не обнял. Интересно, как они все-таки жили с Ларисой? И неужели он до сих пор не понял, что я – не Лариса?!

Домработница больше не появлялась. Слава сказал, что не видит необходимости в ее услугах.

– Тебе будет несложно убирать дом?

– Конечно, нет! – воскликнула я и прикусила язык, чтобы не добавить лишнего про то, чем я успела позаниматься в жизни.

Юсуповский произвел на меня невероятное впечатление, в особенности маленький театр… Комната с восковыми фигурами Распутина и Феликса Юсупова, по-моему, не шла ни в какое сравнение с интерьерами дворца. Неужели в этих комнатах и залах жили люди?! Просто жили?

После моего непроизвольного возгласа (я не смогла сдержаться) Слава заметил, что и сейчас некоторые наши граждане живут ничуть не хуже Юсуповых и уж точно не так аскетично, как Николай Второй вместе со своей семьей, не говоря про великого русского полководца Суворова. Эти наши граждане имеют подлинники картин, которые раньше украшали царские дворцы или дворцы знати, только никому их не показывают – или только избранным из своего круга, у которых собраны такие же частные коллекции… Для себя, для своих. И есть в тех домах не только картины, но и многое– многое другое…

– Ты бывал в таких домах? – спросила я.

Слава кивнул. Ой, что же я спросила-то?! Ведь и Лариса, наверное, бывала. Вместе со Славой.

– Тебе хотелось бы посмотреть какую-нибудь частную коллекцию? – осведомился «муж».

– Если возможно…

– Возможно. Попробую договориться на одни из ближайших выходных. Или съездим на все выходные за город.

Я кивнула. Справлюсь, если встречу кого-то из знакомых Ларисы. Я же прошла специальный «курс обучения по фотографиям и записям».

От Юсуповского дворца мы пешком прогулялись до Исаакиевской площади, на которой оказалось удивительно много народу. Это был очередной митинг оппозиции. Не знаю, кого собралось больше – митингующих оппозиционеров или полиции. Любопытствующих граждан точно было меньше.

Славина машина осталась стоять в районе Юсуповского дворца, мы просто хотели зайти еще в Исаакиевский собор и подняться на колоннаду – если получится. Обзорная площадка не всегда открыта для желающих осмотреть город с этой высоты. Да вообще-то и погода не очень способствовала таким «обзорам». Но я все равно была готова лезть на колоннаду. Представится ли мне еще когда-нибудь такая возможность? Нужно пользоваться, пока она есть, несмотря на холод и ветер.

Двое полицейских мгновенно оценили наш внешний вид – мы со Славой явно не походили на весьма странную (с моей точки зрения) публику, собравшуюся на митинг.

– Граждане, вон там обходите, – показал один полицейский «палкой».

– Мы в Исаакиевский хотели попасть, – вежливо сказал Слава. – Или по такому случаю не пускают? – он с усмешкой кивнул на толпу, которая слушала выступление некоего бородатого типа, который, судя по всего нескольким услышанным мною фразам, был против всего и против всех. В общем, вначале нужно «до основанья». Насчет «затем» не было сказано ни слова. Или только пока? Но у меня не было ни малейшего желания слушать продолжение.

Полицейский (опять палкой) показал Славе, где нам идти, и мы спокойно тронулись по указанному пути. Но до собора дойти не смогли. В нас врезались два типа, обдав «душевными» выхлопами. Не знаю, куда они спешили, возможно, хотели выступить. Но на прохожих они точно не обращали внимания.

– Вы бы смотрели, куда идете, – заметил Слава.

– Мы идем делать историю! – качнувшись, ответил один из мужиков. – А ты почему уходишь? Не уважаешь?

– Лидка, ты, что ли? – второй тем временем схватил меня за рукав пальто.