Погружение (СИ)

Компьютер замер на очередном приговорённом к удалению письме. Герман хватает салфетки и начинает промакивать эту сладкую липкую мерзость. Клавиатуру не спасти. Пустяк, расходный материал. Но он в отчаянии плюхается в кресло, отъезжает подальше, туда, где ещё чисто. Взгляд блуждает в поисках подсказки — что же дальше?

Непроизвольно читает последнее открытое письмо. Это приглашение на глубоководное погружение к «Титанику» в качестве журналиста, блогера и летописца. Оказывается ему повезло, он по жребию выбран из 147 кандидатов на… Какая чушь! Опять спам.

Герман с отвращением оставляет осквернённый компьютер. Пусть засахаривается. Выскакивает на улицу. Прочь от преследующих его неприятностей, от бесконечных обязанностей, от приглашений, от всего. Свободы! Он хочет сам выбирать свой путь, а не бежать как добыча неспособная вырваться за флажки оцепления.

Бег

Очутившись на улице, Герман пошёл наугад, куда глаза глядят, или куда ноги выведут.

Ритмичная ходьба успокаивала нервы. Ничто вокруг не казалось агрессивным. Погода располагала к долгой прогулке, идущие навстречу люди иногда улыбались ему. Водители на пешеходном переходе были вежливы и даже приветливы. Всё вокруг было хорошо. Мир явно благоволил Герману.

Только вот на душе у него было погано. И ещё руки оставались липкими от сладкого кофе.

Через час ноги вывели его к одному из городских парков. В отличие от центральных популярных зон отдыха, этот был не слишком ухожен. Нестриженые кусты. Заросшие газоны. Немноголюдно. Что особенно радовало, — отсутствовали аттракционы, и не играла дурацкая балаганная музыка. Шум городских улиц монотонным рокотом доносился издалека и даже не мешал спать младенцам в колясках. Герман, не снижая темпа, пересёк парк и вскоре сразгону упёрся в набережную. Тротуар и гранитный парапет отделяли парк от реки.

Герман подошёл к неожиданной преграде и остановился в нерешительности. Перевёл дыхание. Он как будто просыпался от транса. Оказалось, что кроме его сумрачного внутреннего мира, существует и другой, в котором есть солнце, небо, ветер, река.

Смотреть на воду и роящийся на другом берегу мегаполис было приятно. Возникало чувство отстранённости от городской суеты и в тоже время сопричастности к этому миру.

Трое мальчишек увидали, проплывающую мимо, пустую бутылку. Они с увлечением начали кидать в неё камнями.

— Потопить «Титаник»!

— Огонь! Батарея! Пли! — Воинственно кричали они.

Герман про себя улыбнулся, «Титаник» столкнулся с айсбергом, а не стал жертвой метеоритного дождя. Но это название для воображаемого корабля оказалось первым, пришедшим на ум пацанам. Да, агрессивная рекламная кампания глубоководных погружений к останкам «Титаника» делала своё дело.

Ему и самому заплатили за пару роликов, связанных с историей легендарного кораблекрушения.

Эта мысль окончательно возвратила его к действительности. И к проблемам.

«Сегодня утром я был так счастлив, так свободен. Но всё упорно возвращается на круги своя. Неужто мне не вырваться? Неужели придётся кружиться на этой карусели, пока она сама не сбросит меня?»

Всего-то и делов. Надо просто сделать выбор. И вариантов-то всего два: вернуться на галеры или послать всё к чертям собачьим, ради сомнительной свободы. Стоит просто решиться, и в душе наступит мир и равновесие.

Здравый смысл подсказывает разумный вариант — оставить всё как есть. Постоянная работа, признание, деньги, стабильность в перспективе нескольких ближайших лет. Мечта большинства людей достигнута.

Но что-то в душе, может это интуиция, вопит, чтобы он поступил вопреки здравому смыслу.

Сейчас, сию минуту он может выбрать. Он свободен в своём выборе…

Рыбак

— Свобода выбора, в Вашем нынешнем положении, молодой человек, — это возможность самостоятельного решения в пользу одной из альтернатив. Как ни парадоксально, но далеко не все рады этой свободе. Ведь за любым выбором стоят определённые последствия, которые лягут на плечи принявшего решение. Большинство людей не торопится взваливать на себя бремя ответственности. Им проще делегировать это право другому, даже рискуя быть ущемлённым в своей свободе. Впрочем, это тоже выбор и право каждого.

Герман обернулся на голос. Это был Рыбак. Обычный рыбак на набережной. Просто стоял, удил рыбу и вдруг подключился к его мысленному монологу. Да ещё с такой длинной, академической тирадой.

— Для одних людей, свобода воли — это делать сейчас то, что левая пятка захотела. Для других — это осознанный акт принуждения делать сегодня то, что приведёт к правильному результату в будущем, — продолжил Рыбак, как будто бы ни к кому не обращаясь.

«А был ли тут Рыбак минуту назад? Наверное, был». — Поглощённый своими мыслями Герман просто не обратил на него внимания. Что может быть естественнее рыбака возле реки? Вероятно, обычный пенсионер коротает за этим бессмысленным занятием время. Кто-то, например, кормит голубей.

— Простите, я разговаривал вслух, — пробормотал Герман, хотя и был уверен, что это не так. Просто нашёл первое более или менее рациональное объяснение. И всё-таки, на всякий случай уточнил: