Веду свой стударь по площади как учили, кошу глаза на соседний автомобиль – надо держать ряд ровным и в то же время соблюдать дистанцию с соседними машинами. Напряжение огромное. Меня потом дети много раз спрашивали о том, чего я там видел? Отвечаю – да ничего я там не видел, кроме оконного проёма соседнего автомобиля на который равнялся. Что там можно было увидеть? Скользнул один раз взглядом по трибуне и точка. Оконный проём соседа для меня был важнее всего на свете. Точнее, его вертикальный и горизонтальный срезы. Вертикальный срез должен не отставать и не уходить вперёд, а горизонтальный не должен ко мне приближаться или отдаляться. Вот такая наука. Нас там учили, как держать равнение. Только я свою методу придумал на тренировках. Мне так было удобнее. Ко мне инструктор вопросов не имел.
Потом было очень важно, чтоб мотор при нажиме на педаль газа тяговито тянул, без сбоев, без рывочков, иначе устанешь подстраиваться. Ты чуть-чуть газу прибавил, а он и осёкся. На практике же так получается – твоя машина резко замедляет ход, а потом рывком бежит вперёд. Это ничего, когда ты один по дороге едешь, а когда на твой автомобиль равняются другие водители? Вот то-то и оно… Весь ряд заколыхаться может. Такое недопустимо. Машины должны идти как одно целое, будто перед ними нитку выравнивающую натянули.
Мы тренировались долго. Как нам говорил инструктор: «Мы тренируемся не потому, что ездить в ряду не умеем. Все вы уже хорошо держите строй. Мы тренируемся затем, чтоб ваши нервы привести впорядок, чтоб эта езда, в ряду, для вас стала обычным делом, тогда вы весело и за рулём будете сидеть, без напряжения и дёрганий».
«А как вы узнаёте, готовы мы или не готовы?» – спрашиваем инструктора. «А ваши гимнастёрки выдают. В начале обучения, после тренировок, у вас гимнастёрки были мокрые, это от внутреннего напряжения, а теперь сами видите. Конечно, во время парада полностью спокойными не будете, не та ситуация», но всё же».
Проходим площадь без сучка и задоринки. Нам аплодируют, а мы, вцепившись в руль, держим дистанцию. Наконец Красная площадь позади, облегчённо выдыхаем, но на взгорке одна из машин всё-таки глохнет. Думаю, что водитель перенервничал, сказалось перенапряжение. Эта машина не из нашей бригады. Заглохший автомобиль мгновенно, даже не пытаясь заводить, берут на буксир и выдергивают из колонны, а в это время по площади идут и идут другие сводные полки.
* * *
Вот, пожалуй, и всё, что я хотел рассказать о своём отце. Сражался он храбро. Ещё находясь в партизанском отряде, был награждён орденом Красной Звезды, медалью «Партизану Отечественной войны» 1 степени. Но орден он не получил, а когда его спрашивали об этом, отвечал: «Самолёт, видно, с документами не долетел, сбили». Только Пётр Андриянович был неправ. Самолёт долетел и наградной лист доставил. Только назад награду он не привёз. Что тогда случилось, неизвестно. А вот в архиве эта награда за Петром Андрияновичем значится, этот наградной лист разыскали в архивах тоже следопыты.
С участием в Параде Победы пограничнику, можно сказать, тоже повезло. Хотя, отец и его товарищи тогда так не считали. Всем хотелось поскорее домой, а здесь задержка и муштра. Разумеется, справок бойцам, об участии в этом грандиозном событии, никто не выдал. Им это было и не надо. Все радовались тому, что разгромили фашистов и остались живы. Но, это было тогда, а как обстоят дела сейчас?