Пограничная река

— Ну ты же спец! Неужели ничего не сможешь придумать?

— Я не волшебник, тут необходима техника. Даже примитивную гидравлическую установку соорудить очень тяжело. Уклоны ручьёв небольшие, долины слишком широкие, запрудить их нереально: очень большой объём работ. Подводить воду от верхних уровней тоже сложно: необходимы сотни метров деревянных труб или дощатых желобов. Нам остаются самые простые методы, а они не слишком производительны. В этом деле есть свои хитрости, земное горное дело намного прогрессивнее местного, но всё равно, чуда ждать здесь не приходится.

— Понятно. Но хоть немного золота добыть реально?

— Разумеется. Всё зависит от содержания металла и количества работников.

— А инструменты?

— Немного досок, гвозди, деревянный лоток, лопаты, тачки, шкуры, несколько верёвок с корабля. Всё можно подготовить за два-три дня.

— Слушай, с этим надо пошевелиться. Сколько тебе надо человек?

— С народом у нас плохо, так что наглеть не буду. Для начала человек пять, как дело пойдёт — надо будет добавить.

— Вот и давай. Прямо сейчас набросай список необходимого.

— Хорошо. Тут ещё одна идея есть. По пути сюда, ещё сплавляясь по Наре, мы видели руины огромного города. Там на нас напали людоеды. Я убил этих ваксов, в их лодке нашёл соль; судя по всему, возле города её источник. Надо поспрашивать Млиша: если она ценится на юге, то неплохо бы её набрать. Течение там не слишком мощное, перекатов нет, корабль легко поднимется до этих мест.

— Об этом стоит подумать, — кивнул Добрыня. — Но первым делом займёшься золотом. Соль — дело сомнительное: вдруг её там не окажется? Так что давай, шевелись, тут управятся и без тебя, процесс более-менее налажен.

Дело продвигалось медленно: грунт был глинистый, плотный, богат крупными камнями, а лопаты не слишком качественные: кузнецы схалтурили. Работали уже пятый час, а углубились примерно на два метра. Олег по этому поводу не переживал, он и не надеялся на высокие темпы. По его мнению, место было весьма перспективное, при таком рельефе россыпь на этом участке может оказаться богатой, с высоким содержанием драгоценного металла. Это подтверждали и следы прежних разработок: зря бы здесь копать никто не стал. Шестеро мужчин били три шурфа, Олег непрерывно переходил от одного к другому, разглядывая выбрасываемую породу.

Пройдя к верхней выработке, он ещё издалека заметил, что характер грунта резко изменился, на фоне сероватых отвалов глины выделялись рыжие кучки. Рассмотрев их, Олег убедился, что порода состоит в основном из мелкого гравия и хорошо окатанной гальки, глины здесь было немного, да и кроме красноватой окраски она отличалась большим содержанием песка. Приказав рабочим складывать этот грунт отдельно, он насыпал пробу в угловатый лоток, прошёл к ручью.

Выбрав место с более слабым течением, положил деревянное корытце в воду, принялся разминать породу с помощью деревянной буторки, очищая от глины. Вниз тут же потянулось бурое пятно — процесс был очень грязным. Очистив грунт, Олег принялся его промывать, энергичными движениями избавляясь от самых лёгких минералов, крупные камни убирал вручную, стирая с них глинистую примазку. На последних этапах работал очень осторожно, без конца перетрясая пробу.

Оставив крошечную щепотку чёрного шлиха в углу, наклонил лоток, постучал по стенке, выпуская последние капли воды. Проба послушно растеклась маленьким язычком, в основании его сверкнули желтые крупицы. Олег удовлетворённо улыбнулся, насчитал семь приличных знаков, причём одна золотинка была весьма неплохой, размером со спичечную головку. Пройдя ко второму шурфу, где работал Кабан в паре с Пауком, он показал находку приятелю:

— Видал?

Здоровяк с интересом склонился над лотком, туда же сунул голову любопытствующий компьютерщик.

— Это с верхнего шурфа? — уточнил Кабан.

— Да.

— Тут даже на зубную коронку не хватит, — с досадой заявил Паук. — Хотя можно позолотить кучу контактов.

— Это верх пласта, — пояснил Олег. — Обычно металл лежит внизу.

— Вот зараза! — огорчился Кабан. — Придётся копать ещё глубже?

— Ничего не поделаешь, надо добираться до коренных, скальных пород. На них лежит самый богатый слой россыпи, хотя бывают и исключения; но это редкость.

— Хреново, — констатировал Паук. — Тут явный баг, из-за него придётся больше копать.

— Это закон природы. Насыпь в тазик песка, кинь несколько свинцовых дробин, залей водой и хорошенько потруси. Где окажется дробь?

— Любой ламер сообразит — на дне.

— Вот видишь, так и здесь, только масштабы побольше. Все тяжёлые минералы стремятся лечь в нижнем слое россыпи.

— Архитектура логична, только от этой лопаты у меня уже перегрев системы.

— Иди вниз, твоя очередь, — буркнул Кабан. — А-то договоришься у меня, в ручей тебя кину — охлаждаться.

Через пару часов Олег устал курсировать между шурфами. Все выработки достигли золотоносного слоя, а вскоре самая нижняя уткнулась в коренные породы. Они оказались не скальными — известняк разложился до рыхлой массы, но золота здесь почти не было: место выбрано неудачно, продуктивный пласт выклинивался.