«…Поговорить с Вами долго и длинно и даже посплетничать…»: Переписка Г.В. Адамовича с Р.Н. Гринбергом (1953-1967)

12. Г.В. Адамович — Р.Н. Гринбергу

104, Ladybarn Road Manchester 14

14/IV-53

Дорогой Роман Николаевич

Простите, что отвечаю с опозданием. Я сейчас уже в Манчестере, письмо Ваше получил накануне отъезда из Парижа[55].

Вы спрашиваете, отчего я ничего не отвечаю о стихах (о моих стихах). Не помню, спрашивали ли Вы о них. Кажется, нет. Я мог бы прислать для № 2 «Опытов» два-три стихотворения. Ноне знаю, удобно ли, по-Вашему, чтоб в № было два раза одно и то же имя. Между тем мне бы хотелось продолжить «Комментарии» — и если надо выбирать, я предпочитаю «Комментарии», а не стихи. Надеюсь, что это не противоречит Вашему редакторскому желанию.

К какому сроку нужны матерьялы для № 2?

Насчет анкеты: Камю я знаю (немного), Марселя Арлана — не знаю. Молчание их меня не удивляет. С est dans l’ordre des choses[56]. Думаю, что если Вы пошлете им первый № журнала, они увидят, что дело серьезное. Можно бы подействовать через Шлецера или Вейдле.

Арнольд Самсонович что-то для «Опытов» написал, и, если верить Лиде Червинской (лицу в данном случае не вполне беспристрастному) — что-то очень хорошее и умное. Кажется, об искусстве. Но это пока — тайна, и Вы меня не выдавайте. Он что-то отделывает, доделывает, колеблется, но главное сделано, и статья будет. Я большой его «поклонник», это очень тонкий и даже замечательный человек, и дай Бог, чтобы писание его оказалось на его человеческом уровне. Уверенности полной у меня в этом нет, т. к. бывает и обратное. Но еще раз: не пишите ему, что я Вам о его статье сообщил. При его нервности и «мимозности» он может статью и сжечь. А все-таки самый талантливый человек из всех нас, без исключения, был Поплавский, и я рад, что он будет в «Опытах»[57]. Еще я очень рад, что будет рассказ Леховича[58]. Это очень хорошая вещь, и редкостно чистая. Ну, вот — кажется, все.

Вы пишете: «не будьте со мной чересчур скупы». Я не скуплюсь, но не знаю, какие мнения и суждения мои Вам были бы интересны. Едва ли Вам чужие суждения нужны, да кроме того, Вы и окружены людьми, которые, вероятно, могут Вам le cas echeant[59] быть полезны.

Всего хорошего. Крепко жму руку. Я здесь во всяком случае до 20 мая, а вероятно, и дольше — до 1 июня.

Ваш Г. Адамович

P. S. Если еще не поздно: в моей статье переписчица написала «l’age de fer». Конечно, надо «du fer»[60]. Я это только вчера случайно в копии заметил.

13. Г.В. Адамович — Р.Н. Гринбергу

Manchester 14 104, Ladybarn Road 1

9/V-53

Дорогой Роман Николаевич.

Я через несколько дней кончаю свои университетские дела в Манчестере и уезжаю в Париж. Так что если будете писать — или что-либо посылать — адресуйте, пожалуйста, в Париж: 53, rue de Ponthieu, Paris 8е. В июле я, вероятно, поеду на юг, но парижский адрес остался в силе до конца сентября[61].

Вышли ли «Опыты»? Если нет, скоро ли выйдут?[62] И вообще, что в «опытных» делах нового? Буду очень рад, если как-нибудь напишите.

Вы меня рассмешили сообщением, что я — «самый радостный человек на свете». Может быть, Вы и правы, по сравнению с нашими отечественными сверх-меланхоликами. Но comparaison n’est pas raison[63].

«Комментарии» и стихи пришлю. Стихи — когда угодно (в смысле срока), а комментарии, скажем, — в середине августа. Идет? Если нет, сообщите. Буду аккуратен и пришлю к назначенному Вами сроку. Но думаю, что 15 августа — срок вполне приемлемый. По моим давним наблюдениям, второй номер журнала — как и вторая книга писателя — самый важный. В первом все как будто для парадного случая, для первого впечатления и т. д. Настоящая жизнь начинается со второго выпуска, и только в нем чувствуется, есть ли эта жизнь, будет ли она. Хорошо было бы «Опытам» на этом экзамене особенно отличиться!

Где Вы проводите лето?

Крепко жму руку и прошу передать сердечный привет и поклон Софье Михайловне.

Ваш Г. Адамович

14. Р.Н. Гринберг — Г.В. Адамовичу

Суббота, 23.5.53

Дорогой Георгий Викторович,

Получил Ваше письмо от 19/5, — как всегда, с радостью.

«Опыты» вышли. Я Вам их выслал 14-го, разумеется, в Манчестер, а теперь не знаю, получите ли. Известите меня перед самым Вашим отъездом, дошли ли они до Вас.

Принимают их с интересом. Первая рецензия появится завтра, пишет Аронсон. Сами понимаете, восторга быть не может, — не такой дядя. Мы с ним в приятных отношениях, но я не поместил его статьи, которая показалась мне чересчур газетной. Он, понятно, обиделся. Его социал-демократическая тренировка не научила его к непосредственному чтению: кто автор важнее, нежели то, что автор пишет. Споры с ним, как Вы знаете, бесполезны. Завтра прочтем[64]. Задолго до выхода он мне звонил и спрашивал, кого бы я хотел в критика; я отвечал, что безразлично мне, кто именно, но буду надеяться, что в статье рецензент не станет сводить личные счеты с нами, с издателем (этого я особенно опасаюсь: Вы знаете, Мар<ия> Сам<ойловна> Цетлина «на плохом» счету у Вейнбаума) и редакторами. Посмотрим.