Погнутая сабля (ЛП)

Разумеется, миссис Кемп вернется с Кэролайн и детьми, и до моего возвращения присмотрит за ними вместе с Энисами. Не буду просить, ведь ты и так их навестишь, и они во всех подробностях расскажут о наших приключениях, потому что в письме невозможно обо всем рассказать. Может, вернись твой отец раньше, и не случись войны, я бы чувствовала себя иначе, но вряд ли теперь мне захочется когда-либо уезжать из Англии.

Со всей любовью к вам обоим,

Мама

II

Однажды утром в начале мая к Россу прибыл гость. Погода стояла прекрасная, и, проведя полчаса, разглядывая в окно отблески солнца на деревьях и реке, Росс, обернувшись, не сразу узнал крепкую фигуру в дверном проёме.

Затем воскликнул:

— Гастон!

Вошел генерал Руже, и солдат закрыл за ним дверь. Руже пожал Россу руку.

— Друг мой, ужасно, что вы всё еще здесь! Я не знал! Думал, вы уже давно, очень давно благополучно добрались в Англию! Что случилось? Прошу вас, расскажите.

Росс объяснил. Руже потер длинный багровый шрам.

— Но это бесчестно! Я не понимаю. Вы просто приняли мое приглашение, и все! Вы еще куда-то ездили во Франции?

Росс рассказал. Он и раньше не был до конца откровенен с Руже касательно задания Ливерпуля и решил, что теперь и подавно не самое лучшее время для признаний. В любом случае, вряд ли найдут доказательства того, что он отправлял депеши, и ничто в них не угрожает новой Франции, даже если их перехватили. Последние депеши положили в почтовую сумку в посольстве, пока Наполеон все еще находился в Лионе.

Руже обвел комнату хмурым взглядом.

— Вам здесь удобно? Вас не может такое устраивать! Я поражен. Понимаю, наши государства не ладят друг с другом, впрочем, как и все европейские державы с Францией. Они стремятся подавить нас, навязать свои взгляды главе страны, повернуть время вспять. Но никто не собирается объявлять войну. Нет причин и оправдания для задержания британских подданных просто потому, что отдыхая во Франции, кто-то всего лишь навестил группу войск, расквартированную под Парижем! Сотрудники вашего посольства давным-давно уехали. Вряд ли ни с того ни с сего задержали много ваших соотечественников в Париже или иной части страны; хотя их выезд и откладывался из-за паспортных формальностей. Но почему именно вы? Я это выясню.

Только Росс собрался ответить, Руже поднялся и шагнул к двери. Появился солдат, и Руже попросил: 

— Подай коньяк. И еще печенья... Найди чего-нибудь, — он посмотрел на Росса. — Я наведу справки. Угощайтесь пока, я скоро вернусь.

Росс допивал третью рюмку коньяка, недовольство жизнью уменьшилось, и тут вернулся Руже. Но лицо друга отнюдь не сияло триумфом. Он налил рюмку коньяка, залпом выпил и озадаченно воззрился на Росса.

— Друг мой, это не касается военных, а дело полиции. Вы встречались с генералом Вирионом?

— Да, когда впервые сюда приехал.

— Он говорит, что всего лишь подчиняется приказам из Парижа. Показал мне приказ. Он озаглавлен «Министр полиции Его Величества Императора» и подпись: «герцог Отрантский». Официальное распоряжение о заключении под стражу. Без права выйти на поруки.

— Мне предлагали, — ответил Росс, — а я отказался.

— Вот досада! Вам бы жилось куда свободней и с большими удобствами.

— Я надеялся сбежать. Но пока не представилось такой возможности.

— Вижу, они предельно осторожны... А разве вам не предъявили обвинений?

— Скорее всего, мне нечего предъявить.

— Все это по приказу Фуше. Вы с ним виделись?

— Виделся.

— В Европе он считается самым умным жандармом. Вы с ним ссорились?

— Я не скрывал неприязни.

— Вот оно что, — француз наполнил оба бокала и поднял темно-янтарную жидкость к свету. — Если это личное, то все гораздо сложнее, ведь сейчас он очень влиятельный человек. Попасть бы к самому императору...

— Гастон, — обратился к нему Росс, — я безмерно благодарен, что вас волнует мой покой и благополучие. Но не подвергайте опасности самого себя из-за моих проблем. Со мной приключилось беда, но к вам это не имеет никакого отношения. Поэтому оставьте все, как есть, в должное время меня освободят.

— Само собой, освободят. Но я ваш друг, пусть даже наши страны на ножах, и сделаю все от меня зависящее. За меня не беспокойтесь. Франции нужны военные, особенно артиллеристы, и вряд ли глава полиции мне что-то сделает, — Руже улыбался и прихлебывал коньяк. — Кажется, я напугал охрану, когда попросил принести коньяк генерала Вириона.

Они молча выпили.

— Вас допрашивали? — вдруг спросил Руже.

— О да. Дважды. Шесть часов подряд.

— С вами обращались дурно?

— Нет.

— Ох уж эти жандармы. Нельзя всецело им доверять. О чем вас спрашивали?