Погнутая сабля (ЛП)

Лежал снег, что необычно для Корнуолла. Часто вслед за снегопадом выходило яркое солнце и растапливало снег. Сегодня всё заволокло густыми туманными облаками, холодными и липкими. Покинув лесистую местность у Киллуоррена, они поднялись к вересковой пустоши, где блеклый пейзаж подчеркивал блеклость дня. У развалин шахтных строений и работающих шахт тут и там теснились приземистые домишки. И повсюду возвышались груды отвалов, похожие на холмы. Между ямами и кучами пустой породы пробирался караван мулов. Босоногие дети в обносках и с землистыми лицами копошились в воде, промывая руду. Клоуэнс поежилась и пустила Неро рысью.

Когда они проехали мимо самых неприглядных пейзажей, она снова замедлила ход, а когда и Певун стал ехать медленней, остановилась и подозвала его.

— Ты когда-нибудь здесь бывал, Певун?

— Неа, мэм, досюдова не добирался. Не знаю этих мест.

Клоуэнс отметила, что его голос стал ниже по сравнению с прежним дискантом. Он как-то подобрался, уже не был таким неуклюжим и сутулым, как она помнила, а верхом не мог и продемонстрировать свою необычную походку вприпрыжку.

— Надеюсь, ты найдешь дорогу обратно.

Певун оглянулся — как будто чтобы в этом убедиться.

— А как же. Я уж завсегда найду дорогу домой.

— Что ж, теперь я в полной безопасности. Осталось всего несколько миль, вон к тому леску. Снег усиливается. Ты можешь спокойно меня здесь покинуть.

На его лице отразились раздумья, почти смятение, он как будто не знал, что теперь делать. Потом лицо разгладилось.

— Ну нет, мэм. Хирурх мне велел. А я всегда делаю, как велит хирурх. Провожу вас до дому. Так велел хирурх.

— Тебе нравится работать у доктора Эниса?

— А как же, мэм. Он столько для меня сделал. Провожу вас прям до дому. Так он велел.

Они спустились по склону. Теперь, когда они покинули зону горных выработок, стало очень тихо, мир превратился в наполненную тишиной чашу, только звякала и скрипела упряжь и цокали о камни копыта, от морд лошадей шел пар, как и от дыхания наездников, где-то вдалеке время от времени кричала птица.

Певун по-прежнему держался на почтительном расстоянии, но Клоуэнс снова подождала его и возобновила разговор. Теперь она поняла, что имел в виду Дуайт. Где-то под глупостью скрывается разум.

Певун неохотно рассказывал о своей работе в Плейс-хаусе, и тут вдруг замолчал и осадил лошадь.

— Что это?

— А что? Я ничего не слышала.

— Слушайте! Вот, сейчас!

Оба остановились. Ветер обдувал лицо Клоуэнс мягким, как голубиный пух, снегом.

— Вот! Опять! — сказал Певун.

Теперь она расслышала. Вой, где-то слева, и довольно далеко. Сейчас они по-прежнему ехали по пустоши с ежевикой, утесником и боярышником, но недалеко уже виднелись рощицы вязов и других деревьев.

— Похоже на собаку.

— Ага. Или на корову. Я посмотрю, можно?

— Я с тобой.

Они свернули с тропы и по диагонали направились к леску.

— Стой, — сказала Клоуэнс, — это же чья-то земля. Изгородь совсем новая. Где мы можем быть? Недалеко от поместья лорда Деворана? Нет, его земля вниз по склону. Наверное, это имение Хиллов. Ты видишь дом, Певун?

— Неа, мэм.

Они оказались у небольших ворот с накинутой на столб проволочной петлей. Снова раздался вой, на сей раз гораздо ближе. Клоуэнс соскользнула с Неро и открыла ворота.

— Оставим лошадей здесь, — сказала она. — Путь для них слишком неровный.

— Давайте я съезжу посмотрю, мэм. Вам не стоит. Давайте я посмотрю.

Она не обратила на его слова внимания и пошла за ворота по заросшей тропе шириной едва ли в пару футов. Снег налипал на ветки и рушился, если их задевали. Ее меха вскоре стали белыми, подол платья словно вышит снегом.

Хотя был еще день, лес скрадывал свет, из-под нависшего снега хмурились тени. Певун дважды споткнулся. Но Клоуэнс заметила, что он больше не ходит на цыпочках.

Вой прекратился. Они подождали, но ничего не произошло, только горностай пересек им путь, а на ближайшем дереве заворочался фазан. Тропа вела к поляне ярдов десять в диаметре, но там как будто и заканчивалась.

— И что теперь? — спросила Клоуэнс.

— Думаю, сюда. Небось где-то тута. — Он замер. — Может, нам лучше вернуться.

— Погоди немного.

Тишина. Тихо падающий снег забил уши ватой.

— Эй! — позвала Клоуэнс. — Есть кто-нибудь?

Это сработало. В десятке ярдов слева тут же раздался вой. Певун пробрался сквозь подлесок, весь покрывшись снегом. Клоуэнс последовала за ним и остановилась.

Это была собака, застрявшая в ловушке. Очень большая собака, размером с молодого теленка, но поджарая. С гладкими серыми боками, крупной головой, острыми ушами и красным высунутым языком. Клоуэнс часто видела ее раньше у камина Уорлегганов — Джордж ее не выносил, но терпел ради Харриет. Пес угодил в железный капкан, одна лапа застряла в пружинном механизме с короткими железными зубьями.

— Мать честная, — сказал Певун. — Да это ж капкан на человека. Спаси Господи!