Поглупевший от любви

Сейчас с ним творилось абсолютно то же самое. Он стал подвигать стул ближе к Генриетте так осторожно, что окружающие этого не заметили. К тому времени, когда подали первое блюдо, он умудрился прижаться ногой к ее бедру. Когда она устремила на него испуганный взор, он чуть отодвинулся, но секунду спустя коснулся ее руки.

И этот румянец… этот румянец на щеках стал еще гуще. О, она тоже все чувствовала!

Ничего, ведь он завтра уезжает. Уезжает и больше не вернется!

Она снова улыбалась. Улыбалась глазами. Улыбалась обещающе. И каждый взгляд говорил ему, что он не ошибался, считая Генриетту исключительной. Единственной в своем роде.

Но тут ее улыбка вдруг показалась ему… саркастической. Странно, не так ли?

И все же этот легкий изгиб розовых губ усиливал жар в его чреслах с такой невероятной силой, чего не смог бы сделать никакой откровенный призыв другой женщины.

Глава 28 Удовлетворенность добрым деянием

К полному восторгу миссис Кейбл, леди Роулингс посадила ее рядом с Рисом Холландом, графом Годуином. Все знати о его скандальной репутации, а это означало, что теперь она может годами вспоминать о встрече с пресловутым графом, осуждая образ жизни последнего. И это не говоря о том, что она, возможно, сумеет помочь бедняге узреть неправедность его образа жизни.

Миртл подождала, пока подадут суп, прежде чем обратиться в к соседу.

— Лорд Годуин, какое удовольствие видеть вас и вашу жену за одним столом, — начала она, вполне сознавая собственную бестактность. Но с другой стороны, если принимать всерьез работу на благо Господа нашего, следует действовать смело. Не то что викарий, который болтает с леди Холкем с таким видом, будто у него нет ни единой заботы в этом мире! И это притом, что он положительно окружен грешниками!

Рис Холланд повернулся и впервые взглянул на нее. До этой минуты он весьма грубо игнорировал ее присутствие. Она даже поежилась немного под пронзительным взглядом черных глаз из-под мохнатых бровей. Неудивительно, что все называли его безумцем. Он таковым и выглядел. Но миссис Кейбл было трудно напугать.

— Следует ли мне сказать то же самое о вас… миссис… миссис…

Он явно забыл ее имя. Что же, она другого и не ожидала!

— Я миссис Кейбл, сэр. И мистер Кейбл сопровождает меня на все вечера и ужины, — сообщила она довольно сухо.

— Отважный человек, — протянул он. — Я всегда поражался, какое мужество выказывают люди в повседневной жизни!

После этого он отвел глаза и проглотил ложку супа.

У миссис Кейбл осталось отчетливое ощущение, что ее только сейчас оскорбили. А может, не ее, но уж мистера Кейбла — точно.

— Большой грех! — объявила он адовольно визгливо, но тут же вспомнила, где находится, и понизила голос: — Пренебрегать брачной постелью — огромный грех, сэр.

Годуин снова повернулся и медленно оглядел ее. В его глазах стыл смертельный холод.

— Постелью? Вы желаете обсуждать такую тему, как постели? Вы меня поражаете, миссис Кейбл.

Но грешники и их злобные шуточки мало интересовали Миртл Кейбл.

— Святой Павел в послании к Колоссянам советует мужьям любить своих жен и не быть к ним суровыми.

— Он также утверждает, что жены должны повиноваться своим мужьям, — парировал Годуин с видом одновременно скучающим и раздраженным, но миссис Кейбл и не думала сдаваться. «Дьявол цитирует Писание, когда ему это выгодно», — напомнила она себе и возобновила атаку.

— Мужчина может иметь дела вне дома, но по ночам возвращается к жене. Псалом сто четвертый, — отрезала она.

Годуин немного помолчал, не донеся ложку до рта.

— Хотя мне нравится наш поединок миссис Кейбл, — язвительно заметил он, — но вы искажаете текст псалма. Там говорится: «Мужчина идет трудиться. И труд его длится до вечера». Насчет жены ничего не сказано.

— Вы знакомы с псалмами? — удивилась она, пристально изучая его. Обычный развращенный, высокомерный аристократ, одетый, правда, куда менее элегантно, чем лондонские щеголи. И волосы неприлично длинны, а на подбородке — щетина.

— Я положил сто четвертый на музыку, — объяснил он. — Великолепные слова: «Господь сделал облака колесницей своей и летит на крыльях ветра». Кто способен забыть эти строки?

Столь обширные познания произвели неизгладимое впечатление на миссис Кейбл. Может, судьба уготовила ей встречу с падшим ангелом? И может, его небрежная надменность — всего лишь маска?

— «Поэтому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут они двое одна плоть», — сухо напомнила она. — Книга Бытия.

— Притчи Соломоновы: «Лучше пребывать в пустыне, чем с женщиной злобной и вздорной», — парировал он. Оба, не сговариваясь, уставились на сидевшую напротив Элен.