Поглощенные сумраком

– Давайте посмотрим. На данный момент этот участок можно рассматривать как место преступления. Я попрошу ваших ребят отступить в сторону до дальнейших указаний.

– Ясно.

Она последовала за Мэйсоном по узкой и заросшей тропе, ведущей к тотемным столбам.

Раздался скрип. Келли вздрогнула и подняла голову. Голова и крылья ворона сместились в сторону, когда ветер поменял направление. Волоски на ее шее встали дыбом. Верхушка тотема вращалась на столбе и представляла собой нечто вроде примитивного флюгера, но Келли не могла отделаться от впечатления, что птица живая и наблюдает за ними. У нее было какое-то странное шестое чувство насчет злонамеренности этого места, а Келли привыкла доверять своей интуиции. Она не раз спасала ей жизнь в прошлом, когда она оказывалась в дикой глуши.

Какие сцены видели глаза этого деревянного ворона?

Когда они подошли к крыльцу, Мэйсон поднял руку.

– Минутку, – сказал он. – Подождите здесь.

Он достал табельный пистолет, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.

– Эй! Здесь кто-нибудь есть?

Они ожидали ответа в мертвящей тишине. Мэйсону никто не ответил, если не считать монотонного стука дождя и свиста ветра в лесу. Мэйсон потянул за ручку, и дверь открылась. Он жестом велел отойти в сторону, от прямой линии с выходом. Они подчинились, переглядываясь и наблюдая, как Мэйсон распахнул дверь рукой, обеими руками держа оружие на изготовку.

– Эй, есть кто дома? – снова крикнул он и немного подождал. – Это сержант Мэйсон Денье из RMCP. Я вхожу в дом!

Он вошел по уставу, держа оружие перед собой и водя стволом из стороны в сторону. Потом он исчез внутри, и они снова услышали его оклики.

– Там, на причале, была кровь, – прошептала Келли Оскару.

– Ты уверена, что это кровь?

– Возможно, это кровь, – поправилась Келли. Но Джекки Блант где-то зарезали, и она могла поспорить, что пятна на причале были человеческой кровью.

Оскар кивнул, продолжая светить фонариком в сгустившихся сумерках, изучая землю вокруг них. Внезапно он остановился и указал пальцем.

– Сюда, – тихо сказал он. – В грязи, вокруг колючего кустарника. Похоже на следы.

Келли прикрыла глаза козырьком ладони от дождя и вгляделась в туман. Оскар был прав. Там, в грязном месиве возле просвета между кустами, ведущего к деревьям, были следы, ведущие к деревьям.

Минуты тянулись за минутами, пока они ждали Мэйсона. Облака надвинулись еще ниже, и дождь полил сильнее, стекая с водонепроницаемых курток и капая с козырьков. Почти совсем стемнело.

– Он не торопится, – заметил Оскар. – Как думаешь, с ним все в порядке?

Келли сама начала беспокоиться, но потом увидела свет фонарика, двигавшийся за одним из темных окон наверху.

– Он наверху, – сказала она.

Минуту спустя Мэйсон вышел на крыльцо. Люди напряглись, когда он приблизился к ним.

– Судя по всему, там никого нет, – сказал он, убирая оружие в кобуру. – Но они были в доме.

– Вы уверены? – спросила Келли.

– Как минимум два дня, судя по консервным банкам и тарелкам в раковине на кухне и на обеденном столе. Они спали в комнатах наверху. Некоторые вещи остались в спальнях, включая бумажник с удостоверением личности Джекки Блант.

Гости в лесном доме Стивен

26 октября, понедельник

Стивен последовал за Моникой и Натаном, но когда они вошли под навес, что-то заставило его оглянуться.

Он замер. Она была там; ее темный силуэт выделялся на фоне оконного стекла. Дебора Стронг. Она наблюдала за ними.

Дебора быстро отошла в сторону, когда заметила, что он смотрит на нее.

Это была тихая, странная женщина. Она беспокоила Стивена. Она была наблюдательницей. Она втягивала в свою ауру самые разные вещи. Собирала их.

Окна кухни заволокло туманом, и его пробрал леденящий холод. Наблюдательница… свидетельница…

Он застыл на месте.

Свидетельница.

Слово было похоже на змеиное шипение. Его сердце забилось быстрее, когда он вспомнил слова Джекки Блант.

Я видела Дебору раньше. Мне знакома татуировка в виде ласточки у нее на запястье. Я разговаривала с ней и узнала ее голос. У меня хорошая память на такие вещи.

Вы ошибаетесь, ответила Дебора.

Стивен помнил напряженность, возникшую между ними. Они явно знали друг друга. Но предпочли не говорить об этом. Почему? Его мысли вернулись к шокирующему откровению Моники о том, что Стелла была матерью того мальчика, которого он убил.

Он вспотел, пока смотрел на мутные окна старого дома. Он вспоминал глаза матери, умолявшей вернуть рюкзак ее сына во время выпуска теленовостей. Он знал, что Моника была права. Это та самая женщина. Возможно, на каком-то подсознательном уровне он понимал это раньше, но инстинкт выживания отказывался признавать это.

Потому что он задавил ее ребенка. Потому что он убил Эзикиела Маршалла.

Воспоминание об этом ударе заставило его содрогнуться.

Он не поверил своим глазам, когда это случилось. Но он не владел собой. Моника наклонилась над ним и сосала его член. Он помнил ее хихиканье, а потом глухой удар.

Пот струился по его груди, несмотря на холод.