Читаем Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений полностью

Многое было, бывало.Сердце, должно быть, усталоОт безысходности всехЧаяний, бед и утех.День — из готовых понятий,Ночь — без открытых объятий.Люди — как тени вокруг,Тень — как единственный друг.С тенью гуляю по парку.Тени становится жарко.В жгучие летние дниТень отдыхает в тени.Но на морозе и стужеЕй, разумеется, хуже.Ненависть дышит вокруг.Тень — как застенчивый друг.Кто разберет и узнает,Тень ли меня отражаетНочью иль в солнечный день,Я отражаю ли тень?С тенью мы слишком похожи.И, как по тени, прохожийМожет по мне на пути,Не замечая, пройти…Я — это тень от былого,Дикого, нежного, злого.Тень на стене не моя,Тень — это подлинный я.<p><strong>БЫЛО ЗАВТРА</strong></p><p><emphasis>(Нью-Йорк, 1972)</emphasis></p><p><strong>1. Было завтра</strong></p><p><strong>ПРЕЛЮДИЯ</strong></p>«Было завтра».Дико, странно!Может, авторИностранный?Не на местеИ негладко,Или в текстеОпечатка?Не волнуйтесь,У поэтаЛишь иной здесьСтиль и метод:Свет и пятна,Переливы,Смысл обратнойПерспективы…<p><strong>ВСЕГДА</strong></p>Не строй воздушных зданий,Мечты пусти на сломИ с робким ожиданьемНе думай о «потом».Как птица на просторе,Как под кустами еж,Живи, с судьбой не споря,Дыши, пока живешь.Без накоплений косных,Без горечи потерь;Люби не «до», не «после»,Но каждый раз – «теперь».<p><strong>БУМАЖНЫЙ ЗМЕЙ</strong></p>Когда душа вскипит, как чайник,Открыто, не исподтишка,Приладь к идее хвост мочальныйИ запускай под облака.Удача или неудача –Не важно; истина проста:В искусстве ничего не значитСама идея, без хвоста.<p><strong>ПРЕОБРАЖЕНИЕ</strong></p>Сознанья жесткая зимаНе принимает благодати.Довольно горя от ума,Есть путь иного восприятья.Причин и следствий нам давноЯсна непрочная основа,Изображенье быть должноЖивее облака живого.В смещении удач и бедНет принципов и постоянства,Мир вне себя, вещь не в себеПод солнцем антикантианства.<p><strong>САМОСТЬ</strong></p>Приобретя умение,Не думай, что велик:Основы вдохновенияЕще ты не постиг.В самом себе разыскивайПути к любви, к борьбе;Пусть всё чужое – близкоеПерегорит в тебе.Ухватки даже тятиныПоэту не под стать.Нельзя без отсебятиныХоть что-нибудь создать.<p><strong>СТИХИЯ</strong></p>Ветер ежился и хмыкал.Беспорядочно, вне норм,Писком птичьим, львиным рыкомРазворачивался шторм.Загоняя в пятки душу,Торжеством победы пьян,Опрокинулся над сушейПервобытный океан.Непонятно, елки-палки,Как же так, в двадцатый век?..И стоит средь поля жалкий,Беззащитный человек.<p><strong>СТРОКИ О ПРОРОКЕ</strong></p>Чем усмирить души тревогу?Пустыня спит, не внемля Богу.Холодных звезд бесстрастен свет.В своем краю пророка нет.В сетях корысти и порокаНе видит мир в пророке прока.Эпоха мудрости ушла…В огне сгорает куст дотла.<p><strong>БЕСПОМОЩНОСТЬ</strong></p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология