Поэзия народов СССР XIX – начала XX века

XIX век в истории искусства письменного слова народов СССР характеризуется развитием литератур нового времени. Подключение их в этот художественный процесс происходило далеко не синхронно, да и генезис их был достаточно разнороден. Поэтому организующей единицей тома становится не автор и время, а национальная поэзия, данная в движении, в чередовании этапов ее художественного развития, что влечет за собой и принцип регионального построения всей книги, что в общем и целом, хотя и не без некоторых закономерных исключений, соответствует исторической картине вхождения национальных литератур в мировой литературный процесс.

Но, говоря таким образом о развитых литературах, мы ни в коем случае не должны думать, что ранние пли пост-фольклорные этапы поэтического искусства менее художественно значимы…

Литература, даже молодая, хотя и близко стоит к фольклору, тем не менее есть качественно иная художественно-эстетическая система. Не порывая связи о народной поэзией, она все время «уходит» от нее, вернее, уходит от прямого и внешнего ее использования к постижению сущности национального художественного мышления на уровне личностного творчества.

Понимание индивидуальных особенностей каждого писателя, меры и качества лирического, эпического и личного начал в его искусстве приводит не только к осознанию его уникальности и специфичности, но и, что более важно, к постижению некоей общности эволюции творчества, что, в свою очередь, дает более ясное представление о новаторстве и неповторимости каждого большого художника.

Но здесь важно иметь в виду следующее. Как современность поэзии, так и специфика лирического начала в поэтическом искусстве, особенно на ранних стадиях его формирования, не есть и не могут быть единственным мерилом эстетической оценки.

Художественная значимость произведения или творчества в целом не связана с жанровыми или эстетическими категориями. Поэтому преобладание эпического в поэзии за счет лирического, хотя и связано с самим ходом развития литературы, не может считаться эстетической оценкой.

Гомер был «чистый эпик»; персидская поэзия не развила личностного начала в той мере, как это сделала европейская, в которой степень лирического подтекста у Петрарки и Бодлера тоже далеко не однотипна. Но кто отважится утверждать, что восточная лирика менее совершенна, чем европейская, что поэзия Рильке или Аполлинера, поскольку она стоит ближе к нашему времени и явно более личностна, тем самым эстетически ценнее, чем лирика Данте или Омара Хайяма, или что лирика вообще во всех случаях предпочтительнее эпической поэзии!

Вот как, например, туркменский поэт Сеиди описывает своего коня, свои ощущения, которые он дарует, покоряя вместе с всадником пространство, сливаясь с ним в единое целое.

Когда в снаряженье садишься верхом,
Как трон Сулеймана — спина скакуна.
Покрыта атласным она чепраком,
В шитье златотканом спина скакуна…

«Ну!» — крикнешь, бывало, на скачках гоня,
И в конском глазу полыханье огня.
Сто тысяч верблюдов не стоят коня —
Столь сердцу желанна спина скакуна…

Мы — дети греха, многогрешны подчас,
Но скачка мой дух очищала не раз,
Речет Сеиди, завершая свой сказ:
Достойна дестана спина скакуна.

(Перевод Т. Стрешневой)

Эта поэзия эпична по своему мироощущению, но какая это сильная и смелая поэзия! Она передает чувства кочевника, его связь с пустыней, с суровостью патриархальной простоты, в которой человеческие ценности раскрываются через подробности обыденного вещественного мира. Но в такой эпике явственно ощутим и эмоциональный настрой, подобно тому, как он чувствуется у Гомера при описании щита Ахиллеса.

Пора, однако, задаться вопросом, что же все-таки следует понимать под литературой Нового времени?

Говоря о ее великих творцах и зачинателях, мы прежде всего вспоминаем имена Данте, Сервантеса, Мольера, Рабле, Шекспира, Гете, Пушкина, а в литературах народов СССР — Т. Шевченко, Н. Бараташвили, Д. Гурамишвили, X. Абовяна, М.-Ф. Ахундова, В. Александри, Абая Кунанбаева и т. д.

Творчество подобного типа писателей, в отличие от средневековых, связано прежде всего с национально-общественным и личностным самовыражением, начало которого мы обычно соотносим с эпохой европейского Ренессанса. Этот процесс в той или иной степени обусловлен наступлением и формированием буржуазного правопорядка и сознания, возникновением наций и образованием новых государственных структур.

Личность, находящаяся в системе определенных общественных связей, становится организующим фактором литературы и художественного сознания. Причем это соотношение между индивидуальным и общим началом весьма многозначно.