За какою звездою искать его взглядом?Где зацвел его посох лесною черешней?Где теперь он пасет белопенное стадопод напев, улетающий горечью вешней?Пусть речная волна его сердцу постелеткаменистое ложе на ласковом плесе,чтобы пели шахтеры и пахари пелитам, где тень его бродит, срывая колосья.Но я знаю — он жив: когда черная каранастигает убийц, восстает он из тленья.О руках его бредят немые гитары,и к пылающей Волге зовет его пенье.Он в борьбе ежечасной. В тюрьме и могиле,со скитальческих троп и повстанческих высейон возносит знамена — багряный светильникдля воскреснувшей поступи Павших Дивизий.Он по-прежнему с нами, познавшими рано,что кровавые меты поэзию метят.Мы сегодня стоим под крылом урагана,но не в бегстве — в полете нас молнии встретят.Он был голосом времени, хлынувшим кровью,и на наших губах не умрут его звуки.Бьют кровавые крылья в мое изголовье.Пепел мертвых поэтов сжигает мне руки.Да прильну я к их теням, лишенным покоя,и, завет их свершая, умру, но не смолкну!Звезды, воды, деревья, голубки, левкои —без ружья под рукой вы отныне безмолвны.Было тихо, но я и Мигель уже знали:это пальцами молний к нам тянутся тучи…Я сберег его имя, и вновь оно с намивозвращается мерить дороги и кручи,и в тумане войны на походное знамяэто имя приколото розою жгучей.О Мигель, — мертвый голос, простертый распятьем!На клинках твоих губ — поцелуи свободы.И пока мы за кровь твою яростно платим,твой напев побеждает легенды и годы.Твоим именем нивы взывают о ружьях,твоим именем ружья взывают о нивах,и от моря до моря над пашнями кружитгул гражданских стихов и боев справедливых.И, вставая из праха пылающим макоми во тьме обжигая предутренний ветер,ты горишь перед нами пророческим знакомтвоего воскрешенья в испанском рассвете.