Поезд убийц

«Кто-то случайно поранит руку или ногу, – сказала женщина, – и сразу начинает кричать, что на него напал ёкай кама-итати. Но на самом деле это был просто резкий ветер. Я думаю, что Толкатель – что-то из этой же серии. Кого-то сбивает машина, или кто-то бросается под поезд, а люди потом говорят, что это сделал Толкатель. Так что, возможно, это просто выдумка».

«Люди часто совершают эту ошибку с кама-итати. Но раны – не вина резкого ветра. Обвинять во всем ветер – вот что значит заниматься выдумками». Асагао сказал это женщине, и это ей не понравилось.

Но если это ей не понравилось, она могла бы просто пойти домой. Но женщина стала спорить, задавать самые разные вопросы о Толкателе, пытаться накопать информацию. Она рассердила Асагао, он отказался от работы и ушел. Но женщина упрямо пошла за ним, и ночью он столкнул ее на дорогу, когда свет должен был переключиться на красный. Ее сбил пикап, пытавшийся проскочить перекресток. Единственное, о чем жалел Асагао, так это о том, что он сделал это бесплатно…

Мужчина, низкорослый, около сорока – нет. Женщина – нет. Мужчина, полный, около двадцати – нет. Женщина – нет. Женщина – нет. Мужчина, толстый, около сорока. Взгляд Асагао фиксируется на мужчине, появившемся с левой стороны. Он проходит мимо. Серый костюм в тонкую полоску. Короткие волосы, широкие плечи. Асагао следует за ним. Мужчина направляется к перекрестку и смешивается с толпой людей, ожидающих сигнала светофора. Асагао следует за ним. Он абсолютно включен в происходящее, но ему кажется, что его движениями словно управляет некая магическая сила.

Светофор переключается с зеленого на желтый. Мужчина останавливается у края обочины. Машины едут справа. Черный минивэн, за рулем женщина с короткой стрижкой, детское сиденье сзади. Еще не время. Следующая машина – точно такой же минивэн. Сигнал переключается. Машина бросается вперед. Асагао делает привычное движение правой рукой и касается спины мужчины.

Звук столкновения, визг шин, скребущих асфальт. Никто еще не кричит. Шок очевидцев похож на беззвучный, невидимый взрыв в вакууме.

Асагао уже нет. Он уходит тем же путем, каким пришел, будто струясь в воздушном потоке. Слышит позади истошный крик: «Скорую!» – но он спокоен, и его сознание похоже на недвижимую гладь озера. Единственная мысль – смутное воспоминание о том, что когда-то, очень давно, он уже работал на этом перекрестке…

Фрукты

– Слышь, Мандарин! Попробуй назвать имена каких-нибудь персонажей из «Томаса и его друзей». – Лимон возвращается с поисков чемодана с пустыми руками, но вместо того, чтобы придумать какое-нибудь объяснение своей неудаче, беззаботно усаживается на свое место у прохода.

Мандарин отворачивается и смотрит на тело мелкого Минэгиси, притулившееся у окна. Лимон ведет себя так, будто вообще не желает признавать серьезность их положения. У них все еще на руках труп сына заказчика, и они нисколько не продвинулись в выяснении того, что же все-таки произошло. А Лимон хочет завести этот абсурдный разговор.

– Ты нашел чемодан?

– Нет, ну каких персонажей «Томаса» ты знаешь? Назови мне какого-нибудь второстепенного персонажа, который первым приходит тебе на ум.

– Какое это имеет отношение к нашим поискам чемодана?

– Никакого. – Лимон немного обиженно выпячивает подбородок. – С чего мы вообще так переживаем за этот дурацкий чемодан?

«Ну конечно, он его не нашел».

Прошло уже больше пяти лет с тех пор, как Мандарин начал работать в паре с Лимоном. Тот был идеальным партнером, когда речь шла о физических качествах и хладнокровии: в какие бы опасные передряги они ни влипали, Лимон никогда не паниковал и всегда оставался спокойным; можно было даже подумать, что он обладает своего рода бесчувственностью – идеальное качество для их работы. Однако когда дело касалось деталей, он был просто невыносим и вел себя безответственно и небрежно. И что хуже всего – совершив промах, всегда мгновенно находил себе оправдания и не желал признавать свои ошибки. И сейчас, когда ситуация на глазах становилась все более серьезной, его отношение к ней сводилось к «эй, да что ты так паришься, просто забудь об этом!». Он просто игнорирует не нравящиеся ему факты, стараясь поскорее выбросить их из головы. А вытирать его задницу и разгребать за ним бардак – вечная работа Мандарина. И пытаться как-то изменить это – все равно что пи́сать против ветра.

– Гордон, – говорит Мандарин со вздохом. – Гордон, верно? Это же персонаж из «Томаса и его друзей»?

– Да ну тебя! – фыркает Лимон, мгновенно принимая вид эксперта. – Гордон – один из самых хорошо известных персонажей. Он практически главный персонаж, понимаешь, главный. А задание было – назвать какого-нибудь второстепенного персонажа.

– Что значит «задание»? – Мандарин смотрит отсутствующим взглядом в потолок. Иметь дело с Лимоном труднее, чем выполнять их работу. – Ну хорошо, ладно. Давай ты мне скажешь. Ну, как пример ответа.

Ноздри Лимона аж трепещут от с трудом сдерживаемой гордости.

– Ну-у, я ожидал услышать в ответ, например, что это сэр Хэндел, ранее известный как Фалькон.