Поезд убийц

– Если б ты собирался убить кого-нибудь, я попытался бы удержать тебя от этого поступка. И напротив, если б кто-нибудь пытался убить тебя, я также захотел бы его остановить.

– Почему?

– Потому что когда кого-то убивают или даже когда кто-то нападает на другого человека, не убивая его, – это разбивает сердце, – говорит Судзуки. – Это грустная вещь, лишающая надежды, непоправимая. Я бы хотел, чтобы она никогда не происходила.

Принцу совершенно неинтересно слушать подобные рассуждения.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, и совершенно с этим согласен, – лжет он. – Но меня интересуют не этические объяснения вроде этого. Если кто-то чувствует иначе, разве не становится тогда убийство нормальным? Есть такие вещи, как война и смертная казнь, но никто из взрослых не считает их неестественными, и в обществе это не порицается.

– Да, это так, – Судзуки кивает, как будто ожидал, что Принц это скажет. – Как я и сказал, это было всего лишь мое личное мнение по данному вопросу. Но это самое главное. Я считаю, что люди никогда не должны убивать других людей, ни при каких обстоятельствах. Смерть – это самая грустная вещь на свете. Но это не тот ответ, который ты хочешь услышать. Поэтому, – неожиданно продолжает он все тем же доброжелательным тоном, – есть кое-что, о чем я хочу спросить тебя.

– О чем?

– Что бы ты сделал, если бы я прямо сейчас и здесь на тебя помочился?

Принц, не ожидавший настолько детского вопроса, в удивлении открывает рот.

– Что?

– Что бы ты сделал, если бы я заставил тебя снять с себя всю одежду?

– Вам что, нравятся подобные вещи?

– Нет. Просто подумай об этом. Недопустимо справлять малую нужду прямо в вагоне поезда. Недопустимо заставлять кого-то раздеваться. Нельзя лгать и распространять ложные слухи. Нельзя курить. Нельзя сесть на синкансэн, не купив билет. И ты должен заплатить деньги, чтобы попить сока.

– О чем вы говорите?

– Например, прямо сейчас я хочу тебя избить. Мне можно это сделать?

– Вы серьезно?

– Что, если да? Что ты будешь делать?

– Но я не хочу.

– Почему?

Принц размышляет над ответом. «Должен ли я сказать ему, что просто потому, что я не хочу, чтобы он это делал, – или что он может сделать это, если ему так хочется?»

– Жизнь полна правил и запретов. – Судзуки пожимает плечами. – Есть правила относительно всего. Если б ты был сам по себе, то не возникало бы никаких вопросов, что тебе можно, а чего нельзя; но как только появляется кто-то другой, тотчас возникают самые разнообразные правила. В любой момент нашего существования мы окружены бесконечными правилами, у которых как будто нет никаких ясных оснований. Иногда нам кажется, что нам едва ли позволено хоть что-нибудь. Поэтому мне странно, что из всех многочисленных правил и запретов, о которых можно спросить, больше всего тебя интересует, почему же нельзя убивать людей. Конечно, я слышал этот вопрос и от других детей тоже. Ты мог бы спросить, почему нельзя бить людей, почему ты не можешь без спроса прийти в чужой дом и лечь там спать или почему тебе не позволено разводить костер в школе. Почему нехорошо оскорблять других людей. И так далее. Так много правил, в которых гораздо меньше смысла, чем в запрете на убийство… Так что каждый раз, когда я слышу от кого-то твоего возраста вопрос о том, почему же нельзя убивать людей, у меня возникает ощущение, что он просто пытается довести все до крайности – просто для того, чтобы заставить взрослых испытать дискомфорт. Прости меня, пожалуйста, но это именно так и выглядит.

– Но я правда хочу знать почему.

– Как я уже сказал, жизнь полна правил – бесконечных правил. Однако есть множество правил, даже нарушив которые ты все еще можешь все исправить. Скажем, если я украду твой кошелек, то могу просто его тебе вернуть, или если я что-то пролью на твою одежду, даже если она будет непоправимо испорчена, я все же смогу купить тебе новую. Возможно, это немного испортит нашу дружбу и сделает наши отношения натянутыми, но все же можно будет сделать вид, что все более или менее по-прежнему. Но когда кто-то умирает, это невозможно исправить. Нельзя вернуть умершего обратно в мир живых.

Принц фыркает, уже готовый спросить, потому ли это, что каждая человеческая жизнь замечательна и прекрасна, но прежде, чем он успевает открыть рот, Судзуки продолжает.

– И я не хочу сказать, что в каждой человеческой жизни есть что-то особенно замечательное и прекрасное, – говорит он серьезно. – Но подумай об этом с другой точки зрения. Что, если б ты сжег единственную существующую копию манги? Как только она исчезла, ты никогда не сможешь ее вернуть, ведь второй такой нет на свете. Конечно же, я не считаю, что человеческая жизнь и манга обладают одинаковой ценностью, но в качестве объективного сравнения можно допустить, что в этом смысле они одинаковы. Поэтому, когда ты спрашиваешь меня, почему нельзя убивать людей, ты можешь также спросить меня, почему нельзя сжигать последнюю существующую копию редчайшей манги.

– Учитель, какой ты оказался неожиданно разговорчивый! – смеется пожилой мужчина.