Поэты ночи (СИ)

Вытерев одинокую слезу, она поправила бинты на груди. Крест оставленный Котаром всё никак не хотел заживать, хотя странный кошмар по имени Иедэ уверял, что рана не опасна. Скорее всего донимали не порезы, а воспоминания, при чем не только о катастрофе на борту «Морского меча».

Рейсена вспоминала заигрывающую улыбку Дестена. Слышала забавный акцент Варгаро. Видела заботливые глаза сурового капитана Атилакса. Ощущала морской бриз и тепло южного солнца. Но рана на спине будто перекрещивала каждое воспоминание острыми вспышками боли.

Корабль, который десять лет служил для нее домом превратился в едва заметную точку на нефритовом полотне. Пора возвращаться в Занзарин к надоедливому рыжему эльфу, который последних пару дней для неё хуже няньки.

Тёмные эльфы не ставят надгробий на могилы. Они кладут плиту, а рядом с ней садят цветок трёхшипника. Как правило это очень агрессивное растение оплетает камень и живёт вокруг него вечно, но иногда багровое соцветие просто не приживается. За поверием это значит, что усопший забрал цветок себе чтобы откупиться им от Вемхет. Если всевидящая отпустит, безмятежный призрак сможет навсегда оставить свою службу и попасть в мир по другую сторону луны.

Кошмары служат Вемхет с детства поэтому им приносят расцветший цветок. На одной из таких могил собралось уже пятнадцать мрачных символов. Небывалое количество, некоторые даже стали терять первые лепестки.

— Давай дальше я сам, – вдали послышался голос Кай’Лера. Медленным шагом он подошел к плите и положил багровый цветок к пятнадцати остальным. – Привет, Ваэль. Как ты?

— Лучше, чем многие другие, – Ваэль ответил, рассматривая холодную поверхность черного камня. Глубокий порез на брови и губе всё ещё ныл, но гораздо сильнее доводило чувство вины при виде могилы Дриора.

— Откуда у него столько трёхшипника?

— Один от меня, где-то шесть от остальных шиори. И восемь от Идис – это его невеста. Хидо говорил, что она приходит сюда каждый день.

— Грустно звучит, прям как в песнях про любовь. И ты всё еще винишь себя?

— Если бы не мое честолюбие он остался бы жив. Если бы не моя параноидальная настойчивость приют кошмаров не сгорел бы дотла. Так что да, я виню себя, Кэл.

— Слушай, пока ты шесть дней валялся в отключке, мне приходилось уводить малолетнюю девчонку от всякой малодушной глупости. Удалось с трудом так что хоть ты держись как полагается твоему роду. Свою цену за свои ошибки ты заплатил и остался жить, а значит сможешь еще и отплатить тем, кто задолжал тебе.

Ваэль сжал кулаки, но всё-таки понимал, что Кай’Лер прав. Два тяжелых выдоха и самообладание вернулось к нему.

— Хорошо. Дай мне еще минуту.

— Догоняй.

Ваэль достал из сумки портрет, на который ушла вся ночь. Как только он положил его под багровые цветы, легкий ветер сдул опавшие лепестки прямо ему под ноги.

— Прощай.

Горькое слово принадлежало не только Дриору. Ваэль прощался со своим прошлым.

По дороге в Занзарин его переполняли мечты о славном будущем. Решительный путь к лидерству в местной гильдии, подъем к титулу наставника, затем лавры в совете мастеров, а там и до великого мастера недалеко. Ему казалось он всего этого заслуживает. На деле же он принес только разрушение.

А как он выжил? Едва потеряв сознание его тут же подобрали Хидо с Иедэ и спасли от отравления. Ваэль, будучи законченным эгоистом, получил ещё одни шанс на жизнь, только потому что другие оказались не столь эгоистичны.

Вчера они отправились домой в Вемхетен. Хидо, Иедэ и другие получат новые места службы. Тарсар признался в своей зависимости шторм-штилем и сознался, что хотел подставить Ваэля убийством Томеранского офицера при этом немного подзаработав на наркотик. К его чести, можно засчитать, что он сам сдался в плен собратьям и поклялся перед ними что предстанет пред судом великих мастеров и понесет наказание за свои слабости.

Ваэль решил, что тот позор, которым он очернил мастера Ассара простить невозможно и сбежал от своего прошлого, пока сам не понимая куда.

Он взглянул на Кай’Лера и девушку рядом. Вот она — главная добыча безумного охотника, а ему нет никакого дела. Впрочем, Кэл прав – настоящая охота ещё впереди.

Ваэль догнал друга и незнакомку, при этом повыше задрав ворот куртки. Вольный ветер толкал их в спины, подальше от немых надгробий.

Бард тихо перебирал струны лютни, словно только репетировал перед выступлением. Ваэль этому и рад, ничего не мешало собраться с мыслями. Рейсена наоборот, завороженно слушала мелодичные переливы. Один Кай’Лер совершенно не замечал музыканта.

Трём гостям принесли по бокалу прилично дорогого вина. Кай’Лер угощал на последние.

— У кого-то, возможно, тост завалялся? А то мне красивое слово на язык не скачет пока рядом полный бокал.

Кошмар и девушка молча сделали по глотку. Эльф разочаровано присоединился.

Ваэлю вино понравилось. Кай’Лер находил его сильно терпким. Рейсена узнала южный сорт винограда, к которому так привыкла.

Угрюмое молчание, вопреки общим ожиданиям, разбавил Ваэль:

— Кэл, ты забыл, как нужно умываться?