Поэты «Искры». Том 1

Искровцы были по преимуществу сатириками. Но за их сатирическим отрицанием стояли положительные идеалы. Для них не было ничего более отвратительного, чем самодержавие, но и господствовавшие на Западе формы буржуазного парламентаризма не могли их удовлетворить. Они систематически развенчивались в «Искре». Положительным политическим идеалом искровцев была последовательная демократия — «правительство, свободно вышедшее из народа и возвращающееся в него же по миновании своих полномочий, правительство, чуждое бюрократизма и узких кастовых целей». Это — цитата из статьи «Журнальные заметки»[22], за которую, как за заключающую в себе «превратное и совершенно неуместное суждение о правительственной власти»[23], «Искра» была приостановлена на четыре месяца и фактически закрыта.

«Искра» не была, разумеется, монолитна. Радикализм некоторых ее сотрудников оказался поверхностным и недолговечным. Так, Вейнберг скоро превратился в прекраснодушного либерала, а Буренин, пройдя через либерализм, стал впоследствии махровым реакционером. Но левое крыло искровцев, наиболее последовательные из них были тесно связаны с революционной мыслью 1860-х годов, а иные принимали непосредственное участие в революционном движении. В свержении самодержавия они видели единственный надежный путь к торжеству социальной справедливости и своей литературной деятельностью стремились подготовить и ускорить его. Уверенность в обреченности старого мира, вера в лучшее будущее отчетливо проявились в таких вещах, как «Химеры» и «Eppur si muove!» Богданова, «Принц Лутоня» и «Тик-так! Тик-так!» В. Курочкина:

Мы слышим в звуках всем понятных
Закон явлений мировых:
В природе нет шагов попятных,
Нет остановок никаких!
Мужайся, молодое племя!
В сияньи дня исчезнет мрак.
Тебе подсказывает время:
Тик-так! Тик-так![24]

3

Главным оружием поэзии искровцев, как и всего журнала, был смех в его разнообразных проявлениях — от шутки и легкой иронии до уничтожающего сарказма.

Иронические заглавия и подзаголовки, обозначающие жанровую принадлежность стихотворения и резко контрастирующие с его содержанием («Человек с душой. Идиллия» и «1861 год. Элегия» В. Курочкина, «Две смерти (Баллада)» Минаева, «Беседа с музою (в чисто классическом роде)» Богданова, «Взгляд на природу (Русская мелодия)» Вейнберга и др.); ироническое использование цитат путем включения их в другой контекст; иронический комментарий к приведенным мнениям; высказывание, внутренний смысл которого диаметрально противоположен выраженному в словах; насмешка под видом утрированной похвалы и почтительности и сочувственное отношение под видом осуждения — этот перечень можно значительно продолжить.

В одних стихотворениях иронический тон относится к отдельным деталям (например, набранные курсивом слова «по злобному навету» в «Старой песне» В. Курочкина, которые передают как бы версию самого чиновника-взяточника и в то же время подчеркивают обоснованность слухов о происхождении его богатства), в других («Великие истины» В. Курочкина) распространяется на весь текст. В стихотворении В. Курочкина «На масленице» высмеиваются высокие слова о прогрессе и народе, лишенные в устах поэта-обывателя какого-либо конкретного содержания; ирония сосредоточена в рефрене «Нет, господа, давайте есть блины», но окрашивает вместе с тем весь предшествующий ему куплет.