Поджигательница звезд

– Жена Якубова принесла, она же свидетельница. И любит читать детективы. Прежний владелец дачи Петя Дяченко нашел на чердаке ящик с документами генерала и отдал Якубову. А тот в свете последних событий собирается писать мемуары, достал все бумаги. Там и была эта фотография.

– А что еще?

– Ничего больше.

– Ты думаешь, это она?

– Спроси чего полегче. Не знаю.

– А еще женщина икс… Федор вчера сказал: плюс женщина икс. Об этих мы хоть что-то знаем, а о ней… чисто гипотетически.

– Федор скажет…

– Вчера ты с ним согласился!

– Я и сегодня согласен. Икс, игрек… тычем пальцем в небо. Я и сейчас не исключаю, что это Людмила Савенко.

– Такое у тебя внутреннее чувство? – съехидничал Алик. – Чуйка?

– Узнай имя убитого, у тебя везде связи. Тогда посмотрим. – Шибаев пропустил мимо ушей слова Алика. – И насчет перелома ноги у Людмилы… я просил, помнишь?

– Я помню, но пока ничего. Значит, ты это дело не бросаешь?

– Официально бросил, так что никому не говори.

– Очень остроумно… – фыркнул Алик. – Слушай, я хотел спросить, а куда ты ночью слинял? Федя уехал, ты куда-то побежал, а я стою один на пустой улице как идиот!

Шибаев странно посмотрел на Алика и промолчал.

– Ты хоть помнишь, куда ты рванул?

– На дачу. Я рванул на дачу Кристины.

– Ты? На дачу? – поразился Алик. – Но… Ты чего, Ши-Бон? И ты там… был? Зачем?

– Точно не помню, но… кажется, я думал, что там на чердаке остались документы генерала.

– Откуда?

– Кристина сказала. Приходил Якубов, кричал что-то про документы с чердака и топал ногами. То ли она не поняла, где документы, то ли я не понял и решил, что они все еще на чердаке. Мне вообще было не до того, а потом, уже на улице, когда Федя прочитал про Аллаха, я вдруг вспомнил и… – Шибаев запнулся.

– Про Аллаха? – Алик вытаращил глаза. – При чем тут… Ты же не мусульманин!

– Федя тоже не мусульманин, но стихи читал. В том смысле, что мы ничего не решаем, все за нас уже решили наперед. И я подумал… пусть меня уволили, но я все равно пойду туда, и это решение моего разума и в то же время не мое решение… одним словом, сам не знаю. Что-то накатило после вашего трепа про презумпцию ложности, настроение такое, понимаешь? И стихи эти еще…

– И что? – осторожно спросил Алик.

– Ничего! На своей машине я поехать не мог по причине… сам понимаешь, а тачки ни одной не попалось. Тогда я пошел к Кристине. К счастью, у нее оказалось темно – вид у меня был не для свиданий.

– Ну ты, Ши-Бон, даешь! – потрясенно произнес Алик. – А если бы ты пошел туда… ты хоть понимаешь?

– Понимаю. Зато мы бы знали наверняка, что там у них произошло.

– Это судьба! – торжественно произнес Алик. – Разрази меня гром! Если бы ты пошел туда, ты бы сейчас лежал в морге на месте этого мужика.

– Ты думаешь?

– Уверен!

– Значит, не нужно дело бросать? Что ты мне как адвокат посоветуешь?

– Спроси у Аллаха! – сказал в сердцах Алик. – Когда ты уже повзрослеешь?

Шибаев только хмыкнул в ответ.

– Я все-таки не понимаю, хоть убей… – бормотал Алик. – Зачем? Других мест нет? Или… что?

…Вечером Шибаев снова поехал к Кристине. Окна ее квартиры не светились. Он просидел на знакомой лавочке чуть ли не до полуночи, чертыхаясь, что не удосужился взять адрес и телефон ее мамы. Сыщик называется!

Глава 23 Объяснение

…И снова ему не открыли. Но свет в окнах горел, несмотря на то, что было еще светло, а из-за двери доносилась музыка. Шибаев, недолго думая, отошел на пару шагов, рванулся вперед и вышиб дверь плечом – она оказалась не очень крепкой. Музыка гремела, включенная на полную мощность, какая-то классика. Он едва удержался на ногах, налетев на большой чемодан, и остановился на пороге комнаты, потирая ушибленное плечо. В квартире горели все светильники – от люстры до торшеров и бра. Кристина лежала на тахте, как на освещенной сцене, глаза ее были закрыты. Одна рука свешивалась до полу.

Шибаев убрал звук и присел на край тахты. Поднял руку Кристины. Она открыла глаза, увидела его, не удивилась. Взгляд ее был пустым. Она даже не запахнула свой розовый халатик-кимоно. Она лежала перед ним, такая любимая, такая желанная, в этом розовом халатике…

Шибаев не удержался, нагнулся, прикоснулся к ее губам, вдыхая ее запах. Губы Кристины шевельнулись в ответ, и он, застонав от нежности, приник к ней.

Под ослепительной люстрой, под звуки музыки он овладел Кристиной…

– Ты что-нибудь ела? – спросил он. Она взглянула непонимающе. – Пошли! – Он потянул ее за руку.

– Я не хочу.

– Я хочу. Пошли!

Она пошла покорно, как на заклание. Села на табурет. Надев фартук, Шибаев принялся стряпать омлет, любимое блюдо Алика. Кристина сидела, смотрела безучастно. Шибаев нет-нет да взглядывал на нее. Он готовил омлет для любимой женщины, с трудом удерживаясь от того, чтобы не прижать Кристину к себе, не сорвать с нее халатик, эту розовую тряпку, которая мешала ему ее зацеловать… прямо тут, на кухне, под шкворчание омлета.

Он достал из буфета вино, белое «шардоне», бокалы. Разлил. Разложил омлет в тарелки.

– За тебя. Ешь!

Кристина выпила, закашлялась. И расплакалась.

– Сегодня Игорь встречает меня в аэропорту…

– Нужно позвонить.