Поджигатели

В общем, если тебе когда-нибудь приходилось идти через Бетнал-Грин ночью, ты понимаешь, почему это лучше всего делать в красной найковской футболке, белых адидасовских штанах и белых кроссовках. Надо типа слиться с обстановкой. Но я несла все эти тряпки в пакете вместе с Мистером Кроликом и флаконом валиума. На мне была белая блузка и темно-коричневая юбка из «Эйч энд эм» и колготки в 40 ден из магазина «Притти Полли» и черные кожаные туфли фирмы «Кларк». Трудно было выглядеть естественно в таком прикиде, могу тебе сказать. У меня еще и лицо было накрашено. Темно-красная помада и черная тушь. Я чувствовала себя как трансвестит, который первый раз вышел на улицу одетый как женщина. На моих волосах в новой прическе под леди Диану было столько лака, что хватило бы одной искры, чтобы от Ист-Энда осталась одна воронка.

Со всех сторон висели плакаты с напоминанием, что нельзя нарушать комендантский час. На плакатах была изображена симпатичная семья. Дети благополучно лежали по кроваткам, а родители улыбались, глядя в телевизор. НА УЛИЦЕ НОЧЬ — С УЛИЦЫ ПРОЧЬ, говорилось на плакате. МЫ ТОЖЕ ИСПОЛНЯЕМ СВОЙ ДОЛГ.

Валиум странно перемешался с джин-тоником. Мне постоянно мерещился сын в освещенных окнах над витринами магазинов. Я то и дело мельком замечала его и думала: «Ах, хулиган, уже давно пора быть в кровати, молодой человек, ну-ка быстро спать». Потом я опять смотрела в окно, и в окне было пусто, и виднелся только холодный свет от голой лампочки и грязные ворсистые обои на стенах. Если бы ты посмотрел мне в глаза, ты бы увидел то же самое, и неудивительно.

Я повернула направо на Барнет-Гроув. Странно было снова оказаться на своей улице. Как будто я возвращалась после долгого отпуска, только я не ездила ни в какие приятные места, верно? Когда я дошла до нашего дома, кругом стояла мертвая тишина. В нашей квартире горел свет. Наверно, я его оставила, когда убегала из квартиры. Я постаралась не думать о счете за электричество. Я чувствовала себя очень усталой и одинокой. Мне хотелось заскочить к Джасперу Блэку, перед тем как вернуться к себе. Я хотела сказать ему, что я уже вернулась из больницы, и, может быть, он разрешит мне посидеть у него час или два, если Петры нет дома. То есть просто посидеть, ничего такого. Мы могли просто посмотреть телевизор. Я взглянула через улицу на его дом, но там было темно, поэтому я повернулась и пошла к себе.

Я прошла в дверь на лестницу. Господи, ну и запах. Как будто моя жизнь потихоньку поджидала меня все это время. Застарелое масло для жарки. Вот чем пахла моя жизнь. И луковыми кольцами, сигаретами, сборной солянкой, потными кроссовками и пеленками. Запах обволакивал меня, пока я не стала задыхаться, тогда я села на ступеньки и плакала, плакала, плакала. Мой плач эхом отдавался на лестнице, а снаружи, я слышала, взад-вперед проехала полицейская машина с громкоговорителями, оравшими на последних прохожих, чтобы они убирались с улиц и не нарушали комендантский час.

Через какое-то время я перестала чувствовать запах. Я вернулась в свою жизнь, и больше мне не нужно было напоминать. Я встала и поднялась по лестнице к нашей квартире. Мы жили на четвертом этаже. Поэтому подниматься пришлось не очень высоко. Я остановилась у двери. Изнутри доносился шум. Как будто работал телевизор. Вот странно, подумала я. Могу поклясться, что выключила телевизор перед уходом. У меня испортилось настроение, когда я представила, на что будет похож красный счет за электричество[21] за оставленные на два месяца лампу и телевизор. Я нащупала ключи, открыла дверь и вошла.

На крючке в прихожей висели два пальто, и к моей семье они не имели никакого отношения. Одно было короткое мужское фирмы «Барбур». Твоя бомба не застала бы моего мужа в таком пальто. Другое было женское. Шерстяное, темно-розовое с фиолетовой шелковой подкладкой, по виду дороже нашей квартиры. Я тихо поставила пакет на пол. Я не понимала, что происходит. Не воры же это, в самом деле? Я имею в виду, что воры обычно не приходят в шикарной одежде. По крайней мере, не на Бетнал-Грин. Я на цыпочках прошла по коридору. Дверь в гостиную была открыта. Пожалуй, зря она была открыта, лучше бы я не видела того, что увидела.