Подземный огонь

Вот чего-чего, а работы никогда не бывает мало. Я посмотрел на утреннюю почту, доставленную из города, и понял, что разбирать бумаги придется до вечера. Все пакеты украшены большими государственными печатями или надписями, предупреждающими об абсолютной секретности. Два письма из Турана, одно аж от самого короля Зингары (и что понадобилось от меня старику Фердруго?), еще одно из Ианты и множество менее ценных пакетов от моих служащих…

Немедийская тайная служба (носящая скромное название «пятый департамент личной канцелярии короля») считается лучшей во всех странах Заката. Таковой ее создал мой предшественник, герцог Лаварон. Мои шпионы (давайте уж называть вещи своими именами…) работают во всех столицах, от пределов Поднебесной Империи Кхитая до пиктских границ. Король, раз в два дня получающий мои доклады, знает о большинстве самых невероятных тайн, тщательно скрываемых прочими владыками, волшебниками или известнейшими купцами. Мы, тайная служба Немедии, способны предотвратить заговор против какого-нибудь туранского эмира (да и устроить его при необходимости мы тоже вполне в состоянии…), перехватить контрабандный груз, захватить и доставить в тюремную крепость Бельверуса злодея короны или опаснейшего пирата, не дающего проходу мирным судам у берегов Западного океана… В общем-то, мы можем все или почти все.

Я не удержался от того, чтобы тихонько рассмеяться. Если могущество тайной службы принимать всерьез, то встает законный и сам собой напрашивающийся вопрос: кто, в таком случае, правит страной? Я, король или первый министр Тимон? Или все вместе? Самое смешное в том, что бразды правления остаются, как и было спокон веку, в руках короля. Именно он решает, выделить ли из казны лишние деньги на подкуп офирского министра или нет, дать нам для запланированного покушения на шадизарского торговца серым лотосом лишний отряд или не дать… Однако на решение короля всегда можно слегка повлиять. А главное — точно просчитать все действия, заранее опережая соперника на три хода.

Конечно же, добрые отношения с Тимоном или принцами тоже играют свою роль. Не забуду, как Его высочество принц немедийский Зинген, третий сын короля, уговорил папу выслать из страны посланника асгалунского городского совета. Последний — скользкий и неприятный тип — был главой в шайке торговцев черными рабами, но король шемиту благоволил. За слишком богатые подарки. Нимед и слушать не хотел о том, что его дорогой друг из Асгалуна занимается неприглядным ремеслом и требовал предоставить доказательства того, что шемитом нарушается эдикт о запрете работорговли в нашем королевстве.

Ну, и представили мы ему доказательства. Я упросил принца Зингена поговорить с шемитом о покупке десятка черномазых рабов, тот попал на крючок и доставил живой товар (скрытно, правда) аж в сам королевский дворец. Скандал был!.. История не самая интересная, но показательная.

— Папа! — дверь распахнулась и в кабинет буквально влетел Вестри, красный и тяжело дышащий. Как видно, с груши он все-таки слез, и даже без дополнительного приглашения со стороны Хейд. Или дерево попросту сломалось. — Папа, почему Ольден не дает мне поиграть с твоим мечом? Скажи ему, чтобы отдал!

Начинается. Сейчас ему нужен меч, ко второму послеполуденному колоколу Вестри потребует лодку, чтобы покататься на озере, а к вечеру захочет лук, чтобы пострелять белок в парке. Не удивляюсь, что Ольден, его воспитатель, иногда отвешивает мальчишке тяжеленные подзатыльники. Я вообще-то не против таких наказаний, с Вестри действительно нет никакого слада. Ничего, через полтора года отправлю его в Академию, а там маленького обормота быстро научат уважать старших и умерять свои желания.

Я сам, кстати, вырос среди людей, и моя мать была человеком. Отец — Гроин, сын Фарина — происходил из рода гномов. Да, мой родитель самый настоящий подгорный гном. Не надо думать, будто племя рудознатцев совсем вымерло. Мои родичи посейчас живут в Кезанкии, Граскаале и Эйглофиате. Гномов не слишком много, гораздо меньше, чем людей. Так получается потому, что прокормить больше двух детей семье гномов довольно сложно. Особенно, если клан почти не общается с людьми и не выходит торговать на поверхность. Конечно, за долгую жизнь (лет двести пятьдесят-триста) родить и воспитать всего двоих детей — это мало. Между прочим, я унаследовал от отца не только небольшой рост, но и долголетие. Мне сейчас под шестьдесят, а в бороде седых волос еще нет. И чувствую я себя довольно неплохо, а жена утверждает, будто выгляжу, самое большее, лет на тридцать с лишним…