Подземный огонь

…Бело-голубая вспышка заполнила комнату перед смотровой площадкой, на некоторое время ослепив меня. Я протирал глаза, когда на мое плечо легла небольшая, но твердая ладонь Мораддина.

— Все кончилось, — сказал граф Эрде. — Мы убили это животное.

Опираясь на руки, я встал с пола и подошел к своим товарищам. Они все собрались вокруг отвратительно вонявшей туши Многонога. В теле этого существа были заметны выжженная колдовским огнем дыра размером с мой кулак и жуткие рваные раны, из которых сочилась яркая шафрановая жидкость. Замечу, что кулак у меня не самый маленький… Элайн, пофыркивая и редко взвизгивая, сидел, как обычно, на потолке.

— Какая гадость, — слабым голосом проговорил Хальк. — Фрам, поведай мне, как гномы постоянно могут жить в одних подземельях с такими страшными чудовищами?

— Привыкли, — невозмутимо пожал плечами гном. — Этот Многоног совсем маленький. А вот большие…

Мертвое страшилище, лежавшее у нас под ногами, действительно напоминало пиявку. Очень большую. Но пиявки обычно гладкие, с глянцевой темной кожей и без щупалец. А это существо имело не меньше трех десятков длинных и очень гибких лап, заканчивающихся толстым выступом, на котором можно было разглядеть мутноватый глаз и узкую щель пасти.

— Конан, — с короткой усмешкой сказал Фрам. — Ты зачем полез в драку? Жить надоело? Если бы Многоног тебя укусил, то яд, исторгаемый его зубами, распространился бы по крови почти мгновенно. Тебе повезло, киммериец…

— К Нергалу! — рявкнул король. — Не терплю, когда меня и моих друзей пытаются слопать! Кроме того, это чудище выглядит уж очень страховидно.

— Подождите, — Мораддин ненавязчиво отпихнул меня локтем и шагнул вперед. Я углядел, как немедиец тихонько пнул дохлого Многонога. Наверное, от волнения. — Почтенные месьоры, кажется, только я один не забыл о том, что время идет. Зачем мы сюда пришли? Устраивать стычки с червяками? Или… — Мораддин указал взглядом на арку, из которой наползал серый дневной свет. — По-моему, самое страшное чудовище, обитающее в Граскаальских горах, лежит там, а не здесь.

Элайн, словно в подтверждение слов графа Эрде, глумливо свистнул с потолка.

— Ладно, идем, — буркнул Конан. — Фрам, можешь сказать своей… сторожевой собаке, чтобы охраняла коридор и арку возле лестницы?..

Обзорная площадка оказалась не слишком большой. Полукруглое помещение, вырубленное гномами в скальном выступе, было длиной шагов в двадцать, а шириной и того меньше. Зато в горе были выдолблены огромные квадратные окна, выходящие на полуночный склон пика Бушующих Ветров. Было очень холодно, у основания широких подоконников лежал покрывшийся ледяной коркой снег, а порывы пробирающего до костей ветра заносили в смотровые отверстия колючую ледяную пыль. Однако нас не остановили ни холод, ни продувающий любую одежду сквозняк, ни внезапно появившееся чувство страха.

— Это оно и есть? — очень медленно проговорил Конан. — Что это?

— Небесная Гора, — чуть слышно прошептал Тотлант.

— Мы взялись за безнадежное дело, — выдохнул Мораддин, стоявший за моей спиной. — О боги, насколько она огромна…

— …И нет такой армии, которая бы сокрушила всех этих чудовищ, — Фрам, словно задыхаясь, схватился за горло. — Взгляните, сколько их!

Я подумал, что все они правы.

— Подождите, подождите, — Хальк вышел вперед, растолкав нас всех, перегнулся через проем смотрового окна, и, прищурившись, медленно оглядел открывшуюся перед ним картину. Наконец, он шумно втянул в себя морозный воздух и сказал сквозь зубы:

— Кажется, мы запаниковали только из-за грандиозности зрелища. Конан, вспомни, Тарантия тоже большой город, но, имея достаточно разума и смекалки, и твою столицу можно взять штурмом. Поэтому нам просто необходимо подумать, а не наскоро принимать решение.

— Их здесь десятки тысяч, — Конан говорил странно упавшим голосом. — Даже десятки десятков… Небесная гора непобедима!

— Мы же не собираемся драться со всеми этим тварями! — я решил, что нужно сказать свое слово и тронул Конана за рукав куртки. — Хальк правильно говорит — давайте подумаем. Я слышал, будто святой Эпимитриус однажды сказал, что в мире нет ничего непобедимого, кроме смерти и воли богов.

— Хорошо, — вздохнул Конан. — Давайте вернемся на лестницу или в привратный зал. Здесь очень холодно. Посмотрите на Халька, у него уже зубы стучат…

— Зубы стучат! — возмущался летописец, агрессивно поглядывая на короля. — А тебе понравилось то, что мы видели?

— Не понравилось, — твердо сказал Конан. — Но ведь можно держать себя в руках?

Мы решили устроиться на широкой площадке между двумя лестничными пролетами, совсем неподалеку от привратной комнаты. По крайней мере, там почти не было сквозняка и мы знали, что сверху, от смотровой галереи, опасность грозить не может — окна находились слишком высоко для того, чтобы до них доползла какая-нибудь страшная тварь. Правда, неприятные гости могли пожаловать снизу, из гномьих подземелий, однако Фрам приказал элайну (похоже, ничуть не пострадавшему в драке с Многоногом) защищать лестничный пролет, ведущий на глубинные уровни мертвого гномьего царства.