Подземный Лондон

В некоторых убежищах выходили собственные газеты. Например, газета «Суисс-Коттеджер» предлагала себя «еженощным друзьям, временным пещерным жителям, товарищам по ночлегу, лунатикам, храпунам, болтунам и всем, кто обитает от заката до рассвета на станции „Суисс-Коттедж“ линии „Бейкерлоо“». Во втором номере можно прочитать следующий совет: «Вибрация от артобстрела и других причин ощущается гораздо меньше, если не прислоняться головой к стене».

Вероятно, сбылись худшие опасения властей: возник нижний мир. Еще один город под землей. Появилась подземная раса людей. И все-таки это был мир зловонный и нездоровый, поскольку десятки тысяч теснились в условиях, весьма мало пригодных для жизни. Он напоминал лондонские трущобы XIX века и вполне мог породить сообщество не менее зловещее и несчастное. Подземелья стали прочно ассоциироваться с грязью и отбросами.

Были и жертвы. При бомбежке станции «Трафальгар-сквер» погибло семь человек. При подобном инциденте на станции «Баундз-Грин» было 19 убитых. А в результате прямого попадания бомбы в станцию «Бэлем» простились с жизнью 64 человека. Один из выживших вспоминал, как услышал оглушительный грохот над головой, после чего на платформах сразу погас свет. Для подземных жителей это был настоящий кошмар: их окутала первобытная тьма. «Потом запахло газом, стали кричать дети, требуя свои противогазы. Я включил фонарь и, направив луч вверх, увидел, что с потолка потоками льется вода». Этому человеку удалось открыть аварийный люк. На его руках до сих пор видны рубцы в тех местах, куда вонзались ногти хватавшихся за него людей.

В подземный мир попадали и другие бомбы. Машинист поезда вспоминал: «Я побаивался тоннелей, — все время казалось, что в тоннель попадет бомба». Стрелочник со станции «Кингс-Кросс» вспоминал «жуткий порыв ветра. Стоя над рычагами, я закрыл руками уши. Помню только порыв ветра, а потом сразу — как очнулся, лежа на полу».

Подземный мир оживлял ужас потопа и пожара, издавна с ним связанный. Опаснее всего были тоннели под Темзой: если бы бомба разрушила свод тоннеля, речная вода стремительно заполнила бы половину системы метро. От «Шепердс-Буш» до «Ливерпуль-стрит», от «Хэммерсмит» до «Кингс-кросс» вода понеслась бы по тоннелям с чудовищной скоростью. Поэтому было сооружено 25 водных затворов, и некоторые из них сохранились до сих пор у въездов в особенно рискованные тоннели.

Прямое попадание получил только один тоннель: старый участок подземной дороги между «Стрэндом» и «Черинг-кросс» длиной в 200 ярдов, который моментально наполнился водой. К счастью, тоннель был предусмотрительно перекрыт с обоих концов бетонными заглушками.

Пошли в дело и храмовые крипты, и подземные склады. Два огромных подземных помещения в Ист-Энде — «Тилбери» под Коммершиал-роуд и «Приют Микки» под Степни — дали пристанище местному населению. «Приют Микки» был назван в честь горбатого карлика, оптика по профессии, который, демонстрируя исключительную энергию и организаторский талант, устроил бомбоубежище для 10 000 человек. Он был одним из королей подземного мира, чей талант проявился на фоне бездействия властей. Горожане взяли управление убежищем в свои руки. Администрация же фактически оставила их на произвол судьбы.

Осенью 1940 года бомбоубежище «Тилбери» описывалось как «сумрачное и грандиозное пещерное пространство» или как «обширное полутемное помещение, напоминающее собор». Очевидец сообщал, что «пол залит мочой… Здесь содержится несколько лошадей, и их экскременты смешиваются с человеческими… Это настоящая преисподняя. Это чудовищно, что люди принуждены жить в таких условиях». В этом подземелье находили приют обитатели Ист-Энда. Там не было место храбрости и героизму, там царили только нищета и смрад. «Тилбери» посетил и Генри Мур, записавший следующее: «Из выразительной полутьмы на переднем плане проступают ряды безвольно лежащих тел. Цепи свисают со старинных подъемных блоков…». Так могли выглядеть трущобы XIX века, запечатленные в гравюрах Гюстава Доре. Но у нищеты нет истории.