Подземный художник

Как положено, наняли водителя с машиной и сняли под штаб подвальчик на улице Зорге. По стенам висели какие-то графики, схемы и большая карта 196-го избирательного округа. Отдельно красовались снимки конкурентов, их набралось около дюжины, но главных соперников было двое: первый секретарь Московского горкома КПРФ Микитин, сумрачный персонаж с брежневскими дремучими бровями, и «яблочница» Гаванская – немолодая, темноглазая особа с аккуратной седой прядью в черной укладке. Она уже отработала в первом составе Гордумы, попав туда от гайдаровского блока, но теперь шла от Явлинского. Забегая вперед, скажу: эта статс-дама до сих пор депутатствует, время от времени меняя партийную окраску в зависимости от политических раскладов.

К началу гонки, официально стартовавшей в середине ноября, сразу после моего дня рождения, мы должны были подготовить мою программу, группу доверенных лиц и наглядную агитацию – листовки, буклеты, газету… Акцент решили сделать на том, что писатель в России – больше, чем писатель, он всегда был народным заступником и оппонентом власти. В победе я, честно говоря, не сомневался. Напомню: в ту пору еще не отгремела слава моих «перестроечных» повестей и сатирического «Демгородка», большим спросом пользовался «Козленок в молоке». Еще со времен «Взгляда» я нередко появлялся в эфире, а с осени 1996 года вел на московском канале передачу «Подумаем вместе», где как раз и беседовал с действующими депутатами Гордумы. По предварительным рейтингам и опросам, я твердо лидировал, следом с небольшим отрывом шла Гаванская, обольщавшая публику обещаниями навести порядок в ЖКХ. Микитин замыкал первую тройку, но с явным отставанием. Однако имелся повод для тревоги. На предварительном сборе кандидатов в мэрии я встретил председателя Гордумы Владимира Платонова, шедшего на новый срок. Увидев меня, он обрадовался:

– Тоже баллотируетесь?

– Да, от «реалистов».

– Отлично! Значит, будем работать вместе. Нам очень нужен толковый председатель комиссии по культуре! По какому округу идете?

– По 196-му.

– Постойте, это там, где Гаванская? – помрачнел он.

– Да. А что?

– Бесполезно. Меняйте округ, пока не поздно!

– Почему? Я там живу…

– Ну, как вам сказать, она дама непростая, у нее очень серьезная поддержка, – Платонов сделал такое движение, словно надвигает кепку, намекая на мэра Лужкова.

Озадаченный, я пошел объясняться к Петрову, он удивился, нахмурился и обещал переговорить наверху, а мне для поднятия духа, отлучившись к сейфу, выдал в конверте пять «единичек», которые я тут же передал Инне, постоянно нывшей, что денег нет.

– А где же пятьдесят «единичек»?

– Ах, Юрий Михайлович, вы не представляете себе, как все дорого!

Округ поменять мне, конечно, не разрешили, но обещали всяческую поддержку и успокоили: Явлинский многих раздражает своим занудством и стонами по поводу «500 дней», поэтому у «яблочницы» шансы невелики. Поддержку я почувствовал сразу: «реалисты» молнией издали мою книжку публицистики «От империи лжи – к республике вранья», и она в качестве агитационной брошюры разлетелась, как горячие пирожки. Далее, меня позвали на групповое фотографирование кандидатов с Лужковым. Снимок затем был опубликован в тиражной столичной газете и стал как бы указанием районным органам власти, кого именно поддерживать в выборной кампании. Каждый округ на этой фотосессии был представлен одним соискателем, и только от 196-го допустили двоих. Увидев меня, Гаванская, обычно карамельно-приветливая, исказилась лицом, достала мобильник и стала кому-то жаловаться в трубку. Затем мне позвонили и позвали на беседу с главой Северо-Западного округа. Штаб ликовал: от местной администрации зависело многое, без ее благоволения проводить встречи с избирателями было затруднительно: то нет свободного помещения, то электричества, а то вдруг пожарная инспекция заартачилась… Встречу назначили на 9.00. Я прибыл вовремя и постарался очаровать окружного вождя, который знал нашего Петрова и с симпатией относился к «реалистам», а когда я сообщил, что отчество моего папы тоже Тимофеевич, он, кажется, проникся ко мне отеческими чувствами и обещал безоговорочную поддержку. Руководители штаба появились, когда беседа заканчивалась. У них был вид проспавших любовников.