Подземный флот маркшейдера Вольфа

Пока не принесли кофе и сок, Нонна нарочито молчала, отрешенно наблюдая за плотным траффиком на проспекте. Когда официантка подошла, она с таким же отрешенным видом сняла со спинки стула свою сумочку, открыла ее и... чуть не вынула пачку сигарет. "Чуть" - потому что успела вынуть наполовину, спохватилась - и убрала.

- Да, ничего... - вдруг сам от себя такого не ожидая, сказал Никита. - Вы курите, Нонна Николаевна. Здесь можно.

- Ну, знаешь, - усмехнулась и покачала головой завуч. - Есть корпоративная этика. Знаешь, что это такое?

- Вроде того, - кивнул Кит. - При нас вам курить нельзя...

- К тому же это очень вредно для здоровья, ты слышал? - как-то не шутя, спросила Нонна.

- Точно, - кивнул Кит.

- Ты и не куришь... - сказала Нонна так, как будто ей об этом постоянно докладывали. - А вот многое другое, что очень вредно для этого здоровья. - она постучала пальцем по виску, - делаешь... Может, расскажешь, что с тобой происходит... если, конечно, есть настроение. Что такое сегодня случилось?

- Да так... - зажался Кит.

Ему стала понятна идея этого похода, этой хитрой ловушки завуча. За такой нестандартный подход к работе с трудным подростком ей надо было сказать "спасибо".

- Просто не мой день, - сказал вместо "спасибо" Кит.

- Какое у тебя прозвище? - вдруг спросила Нонна.

- Кит, - удивился Никита Андреевич Демидов.

- Так вот, Кит, слушай.

Нонна поставила чашечку и так пронзительно посмотрела на Кита, как раньше смотрел на него, наверно, только суперопасный Лев Константинович. Только во взгляде завуча не было чего-то такого... Душевно-сладкого и одновременно коварного, что ли...

- Я очень хочу вытащить тебя из этого... - Она осеклась. - Из этого тупика.

Марьяша, пожалуй, могла сказать более определенно - "из чего"... если бы снова вышла из себя.

- Я бы никогда тебе этого не сказала... потому что не люблю типичных вундеркиндов. А ты - не типичный вундеркинд. И я никогда не хотела сделать из тебя такую публичную надежду школы. Хотя могла. Тебя бы тащили, на ручках носили бы... до медали бы дотянули. Как тебе роль "великой надежды"?

- Не очень... - честно признался Кит.

- Вот-вот, директор со мной согласился, и мы приостановили этот процесс, - сказала Нонна.

"Надо же!" - еще немного удивился Кит.

- Как ты понимаешь, это большой секрет, - добавила Нонна.

Надо думать!

- Я очень хорошо знаю, на что ты способен, - сказала Нонна.

И это Киту уже растолковали по полной программе сто лет назад.

- И я вижу, что по натуре ты не типичный "ботаник", и если дать волю твоему самолюбию, то лет через пять, из тебя выйдет совершенный интеллектуальный киборг, презирающий всех и вся.

А вот такой прогноз был для Кита новостью.

- И сейчас ты на распутье... и я, представь себе, не знаю, что делать. - Нонна вдруг снова осеклась, и глаза ее словно потухли.

Она сделала глоток кофе, подумала. И стала вдруг говорить очень тихо, очень доверительно:

- У меня когда-то был очень близкий друг... он был во многом похож на тебя. Очень талантливый математик. И такой же отъявленный пофигист, как ты.

Вот оно! Есть и вправду в мире людей вещи и явления, которые нормальным литературным языком ну никак не назовешь!

- Таким пофигистом и остался... - Нонна почему-то говорила всё тише, всё глуше. - До конца школы у него всё было вроде бы нормально. Школа его тащила в математические гении... Мама с папой убеждали, что он - прямо супергерой. А потом вдруг, после школы... полный срыв... Он стал наркоманом... В конце концов повесился... Накануне своего двадцатилетия.

Кит сидел, будто влипнув в стул, и не то, что свой сок пить, вздохнуть-то боялся. Что-то жуткое накрыло его вдруг - такое, с чем он еще не имел дело ни в каком самом темном подвале.

Нонна Николаевна опустила глаза, потом снова подняла взгляд на Кита. И Киту совсем не по себе стало. Казалось, Нонна Николаевна силится перетерпеть приступ сильной боли.

И она вдруг сказала:

- А я, между прочим, его очень любила... Первая любовь, представь себе...

Киту показалось, что в глазах Нонны Николаевны собираются слезы - и уже блестят, блестят... вот-вот прольются.

- Меня мама с папой не убеждают, что я супергерой! - вырвалось у Кита, словно только такие слова и могли успокоить Нонну Николаевну.

- Я знаю... и это радует, - улыбнулась она.

Несколько мгновений они молчали.

- ...И я ничего не могла сделать, понимаешь? Ничем помочь не смогла, - вдруг едва слышно добавила Нонна Николаевна и вдруг сразу же спросила... без всяких-таких взрослых усмешек: - Может, ты влюбился, а? Поэтому и голова не на месте... У тебя самый хороший возраст для первого взрыва...

- Какого взрыва? - не понял, но слегка вздрогнул Кит.

От всей этой обстановки, от такого разговора с завучем он растерялся никак не меньше, чем от первого знакомства с князем, его сестрой и всем прошлым веком вместе взятыми.

- Атомного... Сердечного, - улыбнулась Нонна Николаевна и... и резко сжала и разжала кулак прямо против своего сердца.