Подземный флот маркшейдера Вольфа

Завязывать шнурки времени уже не было.

Он промчался назад, опять с риском для жизни обогнул маму, уже вышедшую из папиной комнаты, и ворвался к себе…

Так и есть – его кровать уже начинало заволакивать фиолетовой дымкой!

Кит кинулся на пол к кровати – и рывком вытащил оттуда граммофон с «обрубком» трубы.

Теперь романс «Последний рейс» был слышен куда лучше!

Но что за чертовщина: пластинка крутилась и звучала без поставленной в ее начало иглы!..

Но если присмотреться, то было видно, что от иглы к черной поверхности пластинки тянется тоненькая-тоненькая… молния-искорка.

Кит не знал и не хотел знать, как такое возможно, но он точно знал, что делать. Он аккуратно обхватил граммофон и привстал у кровати, спиной к ней, приняв такую позу… ну, извините, при взгляде со стороны можно было незвначай подумать, что Кит осторожно присаживается на невидимый унитаз. Никто же кругом не знал, что Кит приноравливается усесться на место второго пилота в старинном аэроплане.

- Ты что делаешь?! – пораженно спросила мама, уже появившаяся на пороге, и можно было подумать, что она так и подумала «при взгляде со стороны»…

И с еще большим удивлением спросила мама, переходя вдруг на жутковатый мужской бас:

- И что тут у тебя за дым?!

Известно, что любой звук превращается в бас, если его замедлить.

- Не подходи! – закричал Кит что было силы и как можно медленней, ведь иначе в своем времени мама бы услышала только ускоренный нечленораздельный визг.

Тут в комнате рядом с мамой появился папа.

Он двигался, как в замедленной съемке. Он посмотрел на Кита, широко - и при этом очень медленно - раскрыл глаза, потом очень медленно моргнул и сказал:

- Неужели это начало-о-О-О-О-с-с-сьь?

Долгое «О» доносилось до Кита гулким утробным звуком останавливающегося времени.

На черной пластинке – в том месте, где ее касалась тонкая ниточка-искра – засветилась яркая точка…

Последнее, что увидел Кит в своем времени: странное движение мамы. Она очень медленно опускалась на пол – так медленно можно падать только, если стоишь по горло в воде, в бассейне или на дне водоема.

Кит успел догадаться: мама наотрез отказывалась верить своим глазам и не нашла ничего лучшего, как отключиться от невероятной реальности, иным словом, свалиться в обморок!

«Фигово!» - подумал Кит.

Искорка на пластинке вдруг вспыхнула, как сверхновая звезда, ослепив Кита.

Он зажмурился и почувствовал, что валится на спину.

Вот сейчас он окажется на месте второго пилота в горящем и падающем аэроплане. И без всякой нужной детали! Надежда на успех – нулижды-нуль!.. Но и остаться в стороне, тихо отсидеться дома с мамой и папой он уже не мог – совесть не позволяла.

Что же делать? Кит прикинул: надо будет как-то перебраться вперед… как-то доползти по корпусу аэроплана до места первого повреждения, вызванного обстрелом, – может тогда что-нибудь получится… А если не получится? Об этом лучше вообще не думать!

Итак, Кит приготовился к худшему. Но то, что он увидел, когда приземлился спиной на что-то мягкое и, по первым ощущениям, совсем не похожее на место второго пилота, а потом открыл глаза – то было хуже всякого худшего!

Он оказался в какой-то незнакомой и противно уютной старинной комнатке, на мягком кожаном диване, а прямо перед ним стоял и недоуменно смотрел на него в старинное пенсне – очки такие, надеваемые прямо на нос! – какой-то старинный и совершенно незнакомый дядя в серой жилетке, очень белой сорочке и при галстуке-бабочке. Галстук-бабочка был черный в белый горошек, а сам дядя был похож на какого-то знаменитого русского писателя… Потом Кит проверил, на какого – на Чехова!

Пластинка остановилась, фиолетовый туман быстро рассеялся, и дядя задумчиво и немного растерянно сказал:

- Вот оно как получилось!

И так развел руки в стороны, будто изображал из себя самолет – и не какой-нибудь старинный биплан, а весь из себя современный истребитель.

«Просто улёт!» - на этот раз уже не с робостью и страхом, а со злостью подумал Кит.

И впрямь получился «просто улёт». В буквальном смысле слова. Улёт неизвестно куда. Произошла какая-то ужасная, непредсказуемая ошибка… или снова враги его, Кита, перехватили?!

Кит поставил уже никчемный граммофон на диван, вскочил с него и ринулся в бой – теперь он вертеть собой, как куклой, никому не позволил бы!

- Где я? – агрессивно спросил он.

Старинный дядя в пенсне выдвинул вперед ладонь, останавливая Кита.

- Не торопитесь, молодой человек, мне нужно подумать, - и без того уже не в меру задумчиво пробормотал он.

И, отвернувшись от Кита, он выключил странную и очень большую лампу-колбу, торчавшую вверх из патрона величиной с цветочный горшок, который, в свою очередь, был надет на блестящий штырь на круглой подставке. Можно было подумать, что это такой необычный торшер… Папе бы он точно понравился.

- А вы кто? – агрессивно надвинулся Кит на старинного дядю теперь уже с тылу.

Дядя повернулся к Киту и задумчиво посмотрел на него.

- А… действительно… - пробормотал он, словно только что проснувшись. – Позвольте представиться. Веледницкий. Януарий Федорович… Хотите перекусить с дороги?