Подземные тропы

Ответить Монту не успел. Что-то грохнуло за стеной, и длинная молния промчалась по туннелю. В пещере кристаллов что-то скрипело, хрустело, трещало и вспыхивало. Монту прижался к стене. По земле бегали зелёные и белые сверкающие волны. Временами всё стихало, но потом возобновлялось.

— Надо посмотреть… — шепнул Монту, выходя из укрытия, когда затишье затянулось. Фрисс последовал за ним.

Кристалл с прожилками почернел окончательно и покрылся блестящими потёками свинца. Металл уже почти застыл. Арнигиль и Джарнек сидели рядом и пытались отдышаться.

— Дело сделано, — устало сказал Арнигиль, снимая защитную маску и проводя лапой по глазам. — Больше кристалл не проснётся. Может, мы и перестарались…

Монту покосился на камень и хлопнул крыльями.

— Туда ему и дорога. Вы не пострадали?

— Нет, но дело было жаркое! — прошипел Джарнек и попытался встать. — Пора уходить, близится рассвет!

— Держитесь за меня, Йенса. Долетим. Фрисс, найдёшь дорогу к Пику, или за тобой вернуться?

Речник заверил, что дорогу найдёт, и вскоре все четверо вышли из раскалённой пещеры. Никто не сбежался к люку на треск и искры, никто не следил за Эссейхаром. Монту, усадив к себе на спину Джарнека и Арнигиля, тяжело взлетел и направился к Пику, Речник неспешно пошёл следом. "Видно, в этих кристаллах есть ирренций, — думал он в тишине ночного города. — Интересно, Гедимин слышал о таких штуках?.."

Наутро Фрисс пошёл к Хиферу за обещанной наградой. Монту, Арнигиль и Джарнек отсиживались в Пике Огня. Речник отдал Мастерам Кристаллов часть припасённой рыбы и бочонок с водой, эти существа, в отличие от Эссейхара, изредка нуждались в еде.

Кимея со свитком на углу подняла голову на миг и приветственно помахала Речнику лапой. Фрисс чувствовал, как по Сиртису разливается спокойствие. Невидимая угроза больше над ним не нависала. Речник рад был этому, а вот Хифер — не очень. Его броня почернела от гнева, но навредить посланнику Реки он не решался.

— Эссейхар и водяные твари были тут и разрушили наш кристалл. И ты ещё рассчитываешь на награду?!

— Я погасил кристалл, как мы условились, больше в Сиртисе не будет выбросов энергии, не будет пожаров и взрывов, — качнул головой Речник. — Теперь исполни свою часть договора, верховный жрец…

— Мне жаль, что я пустил тебя в город, знорк, — прогудел Хифер, бросив на стол пару кошелей из кожуры Нушти. — Лучше для тебя было бы сгореть в Дымном Озере!

Когда Фрисс вернулся в Пик, демоны обсуждали, уходить ли Монту из Сиртиса прямо сейчас или выждать неделю-другую. После того, как Речник высыпал награду на стол Эссейхара, обсуждение разгорелось с новой силой. Монту считал, что Хифер выместит на нём злобу при первом удобном случае, Джарнек и Арнигиль обещали найти для Ацолейта работу в Теу, где они сами жили…

Эссейхар долго делил и переделивал награду, пока все не остались довольны. Мастера Кристаллов получили шестьсот кун, а пятьдесят Монту отдал Фриссгейну. Речник хотел вернуть — Ацолейт сказал, что и слышать об этом не желает.

— Мы уйдём ночью, из Теу пришлют телепорт за нами, — сказал Арнигиль. — Фрисс, хочешь с нами?

— Жаль, но мой путь пролегает далеко от Теу, — покачал головой Речник. — Царство Сиркеса ждёт меня. Спасибо тебе за гостеприимство, Монту Эссейхар, и за награду — я её не заслужил!

Долгим и тяжёлым был путь по каменистым равнинам Кваргоэйи, вдоль берега Дымного Озера, в зловонном горячем дыму, по осколкам спёкшейся земли и обсидиана. Скоро и Менси перестал рости на приозёрных полях, только листья Маа да ветви Тунги пламенели вокруг дороги. Чем дальше Фрисс спускался, тем становилось жарче. Когда жаром начала дышать сама земля, Речник понял, что ступил на землю Сиркеса…

Глава 10. Царство Сиркеса

За много тысячелетий до Применения появилась эта пылающая земля, и один правитель был у неё — Сиркес, бог подземного огня, сын Кеоса Всеогнистого. Его царство называли Огненным Поясом Хесса, и Фрисс готов был к иссушающему жару и вихрям огня и пепла над мёртвой землёй. Он немного боялся за Двухвостку, но Флона, плоть от плоти Хесса, бесстрашно шла по горячей земле, застывающей лаве и колкому обсидиану. Если острые осколки протыкали её шкуру, Фрисс наносил на рану воинский бальзам. Двухвостка, похоже, не чувствовала ни жара, ни боли…

По утрам подземное солнце приподнималось над равниной — и тонуло в алом тумане, почти не давая света. Эту землю согревало не светило, а подземный жар, рвущийся наружу из каждой трещины. Воздух дрожал над раскалёнными провалами, и Фрисс боялся, что земля разойдётся под лапами Двухвостки, и путники сорвутся в огненную бездну. Кое-где земля обжигала сквозь сапоги и скафандр, над любой дырой в камне можно было нагреть воду, а над самыми глубокими — даже вскипятить.