Подземное царство

Филипп увидел, как свет залил все пространство вокруг них, как стало светлее и теплее в холодной каменной пещере. И когда ему стало казаться, что светло настолько, что он может ослепнуть, а вокруг все исчезло в сиянии, он услышал безумный крик боли, отчаянья и страха. Кричал Мукеш, но журналист понимал, что помочь парню он не может. Он даже не видел, где находится парень. Свет идет изнутри, а не снаружи. Слова монаха гудели в его голове. Нельзя было держать факел, когда свечение двигалось на них. Неожиданно крик стих, и Филипп почувствовал, что мрак вновь наполняет пещеру. Он заморгал, привыкая к темноте. Забрезжил свет фонарика. Рядом с ним стоял Фёдор, глядя куда-то за спину журналисту. На его лице читалось удивление и непонимание, словно он обрел некое знание, ранее не известное ему. Филипп обернулся. На каменном холодном полу догорал факел.

– Где Мукеш? – спросил Филипп.

– Не знаю, – покачал головой историк. – Я слышал, как он кричал, и думал увидеть ужасную картину, но его нет. Ничего не осталось.

Несколько секунд они молчали, глядя на тлеющий факел.

– Надо двигаться дальше, – сказал Фёдор. – Давай, живее, иди вперед, – он извлек из кармана миниатюрный пистолет из алюминиевого сплава со стальным стволом и затвором, – а то получишь этой штукой!

– Beretta 950?

– Разбираешься еще и в оружии?

– А вы, видимо, нет. Аккуратнее, не покалечьте себя.

– Иди давай, – со злостью сказал Фёдор. – А то как бы я тебя не покалечил.

Филипп прошел мимо Стёпина и, достав из рюкзака маленький фонарик, направился дальше, вглубь пещеры.

Туннель обдавал могильным холодом, петляя в разные стороны, и вскоре Филипп начал ощущать, что у него заложило уши. Дорога пошла на подъем, а затем появились широкие ступени, вытесанные прямо в скале, внутри которой они двигались.

Фёдор шел молча, не пытаясь говорить с журналистом, что второго вполне устраивало, так как он начал ощущать нечто странное. С каждым шагом волнение и трепет нарастали в душе Филиппа. Необъяснимое предчувствие охватило его, и он ускорил шаг. С каждым новым движением журналист чувствовал, что меняется воздух. Он словно становился свежее и теплее, но второе было практически невозможно ввиду того, что они находились предположительно на очень большой высоте над уровнем моря, в снегах и вечных ледниках. Ступени стали выше, туннель начал сужаться, а впереди показалось яркое пятно света. Выход был близок.

Сощурившись от яркого резкого света, Филипп вынырнул на поверхность. Фёдор за ним. Несколько секунд, в течение которых глаза вновь привыкали к солнцу, показались журналисту часами. Но как только зрение нормализовалось и Филипп увидел, куда они вышли, он ахнул.

Перед ними была восхитительной красоты горная долина, залитая ярким солнцем и обрамленная со всех сторон голубым ледником, сверкающим в лучах, словно кристаллы. На крутых склонах расположились зеленые террасы, а внизу, на самом дне, заключенном между склонами в серебристой дымке, зеркальной гладью блестело глубокое синее озеро, в центре которого возвышался многоярусными башнями храм.

– Агарти, – тихо сказал Филипп.

– Пока не уверен, – отозвался Стёпин.

– Что? – Филипп обернулся.

– Иди давай! Вон там лестница, – Стёпин указал пистолетом на спуск, и Филипп, подчиняясь ему, направился вниз, в объятья долины.

21

Лестница серпантином спускалась по склону, на дно долины, к заболоченным берегам озера, где виднелись белые крупные цветки магнолии среди буйно разросшихся зеленых папоротников.

Спустившись, Филипп и Стёпин обнаружили, что лестница заканчивается у широкой каменной дороги, переходящей в узкий мостик, ведущий прямо на остров к Храму. Многоуровневое сооружение, называемое в Азии пагодой, состояло из одиннадцати ярусов, расположенных конусом от самого широкого уровня и к самому узкому. Основание Храма было выложено из желтого кирпича, украшено барельефом с изображением мифических животных и обнесено невысоким забором. В целом Храм не производил шикарного впечатления, а скорее наоборот, создавалось ощущение заброшенности и глубокой древности.

В воздухе чувствовалась неописуемая свежесть, хотелось глубоко и часто вдыхать дивный аромат, что пропитывал всю долину. Слышалось пение каких-то птиц и шелест листвы.

– Отдай мне камень, – неожиданно сказал Стёпин.

Филипп обернулся на историка.

– Да, да, не делай вид, что его у тебя нет. Он же у тебя?

– Разве мы не идем в храм вместе?

– Не думаю, мой друг. Тут наши пути разойдутся. Точнее, твой закончится.

Филипп натянуто улыбнулся, понимая, что этот парень не шутит, и в данный момент можно ожидать чего угодно. Необходимо было срочно что-то предпринять. И быстро.

– Хорошо, – сказал Филипп, скидывая рюкзак. – Я отдам камень, – нужно было отвлечь Стёпина, пока не созрел план.

– Молодец, – кивнул Стёпин, – ты правильно оценил свои шансы. Не стоит усугублять и без того сложную ситуацию. Честно говоря, мне не хочется тебя убивать, учитывая, что ты вот так правильно поступил, – Стёпин даже улыбнулся. – Я дам тебе шанс.

– Шанс? – Филипп шарил в рюкзаке.