Подземка

Сам Саблезуб был заперт в тюрьме. И пребывал он там с редкостным комфортом, остальным недоступным. Потому что, как оказалось, хорошо подготовился. В нижнем техническом коридоре нашли несколько огромных водонепроницаемых мешков с одеждой, бытовыми предметами, техникой и прочими приятными мелочами. И если всё полезное конфисковали, то одежду и обувь ему оставили, так как никто не захотел ими пользоваться, побрезговали даже самые неприхотливые. Так что на текущий момент Саблезуб имел самый обширный среди студентов и курсантов гардероб.

Итак, первая партия транспортёров отправилась к катеру, остальные жители базы остались ждать их возвращения. Базу они восстанавливать даже не пытались, только в столовой вымыли часть пола и протёрли столы и стулья, чтобы было где разместиться. Туда же они сгружали вещи, которые возьмут, если хватит места.

Там же они и спали. По очереди, на брошенных в углу спальных мешках и одеялах.

Снежка большую часть времени проводила с Ксенией. Суслик накачивал ту снотворным ещё дважды и после этого сказал, что больше пока не стоит. Но Ксения снова просыпалась и снова возвращалась в то своё жуткое паническое состояние, и Суслик терялся и не знал, что делать. И снова её накачивал.

— Возможно, смена обстановки ей поможет. — Сказал он Снежке в ответ на очередной вопрос о состоянии пациентки. — Тут психиатр нужен или хотя бы действующая медкапсула. Или, может, когда она попадёт под открытое небо, ей станет легче.

Судя по голосу, Суслик и сам в это не особо верил. Но выбор был прост — или постоянно держать Ксению под снотворным, или надеяться на лучшее — что она сама по себе придёт в норму, не причинив никому вреда. А чтобы надеяться, нужно вначале отсюда выбраться.

И вот транспортёры вернулись. Снежка слышала, как Лука из столовой отправляет кого-то из курсантов заряжать аккумуляторы.

Потом Лука появился в медпункте.

— Через четыре часа начинаем погрузку. Ксения и я с Сусликом летим на последнем транспортёре, Снежка, ты можешь в первом. Огня бери.

— Нет, мы с тобой. — Неожиданно ответила Снежка.

— Зачем?

— Просто хочу убедиться, что база пустая. Можно?

Командир помялся, но ответил:

— Можно.

Хотелось есть, но Снежка не стала. Всё равно нормальной еды нет, а сухпаёк и по дороге можно погрызть. А там, у катера, до сих пор растут водоросли. За ночь, говорят, они подмерзают, но потом оттаивают и становятся как прежде — вкуснятиной. Жаль, что вернувшиеся не догадались прихватить немного с собой.

Позже пришла Жанна с Ахлейном. Они, по указанию Луки, помогали Суслику собирать Ксению.

— Чего тут собирать. — Пробурчал Суслик. — Носилки возьмём, сумки с медикаментами уже унесли в общую кучу. Оборудование не работает нифига, только компактный диагност, я его в рюкзак свой суну.

— Лука сказал, сидеть здесь. — Жанна улыбнулась. Выглядела она забавно. Весёлая, радостная — и вся в пыли, даже на носу пыль. Уши серые, волосы торчком. Кажется. Ахлейну от этого ещё больше нравилось на неё смотреть.

— Ну раз Лука сказал… — Сердито ответил Суслик. — Тогда я пойду поем.

Жанна села по другую сторону кровати, Ахлейн встал у неё за спиной.

Снежка рассказала им, что Ксения всё время просыпается в панике, кричит, плачет, и даже Суслик не знает, что делать. Ей мерещится, что в горло заползает эта пена… наверное, так и было, она это пережила, и никак не может переключиться, подумать о чём-то ещё.

Жанна повернулась и посмотрела на Ахлейна просительным взглядом.

— Не волнуйся, звезда моя, мы, конечно же, восстановим справедливость. — Вкрадчиво проговорил Ахлейн. — Не могу же я допустить, чтобы чело моей любимой и единственной разрезали морщины грусти и скорби.

Снежка засмеялась. Если Ахлейн болтает, значит, всё в порядке. Неизвестно отчего, но Снежка доверяла этим двум. Если ситуация под контролем — они ходили спокойные, счастливые, Ахлейн без конца изливал на окружающих потоки своей странновато звучащей речи, в общем, можно было не париться.

А сейчас они как раз спокойны и счастливы. Значит, всё будет хорошо.

Снежка убедилась, что эта парочка не собирается оставлять Ксению в одиночестве и тоже вышла в столовую — в горле пересохло.

Огонь собирал вещи. То есть пытался решить, что брать, что нет. Вместе с Вадимом и Митяем.

Снежка подумала, что в последнее время Огонь гораздо чаще общается именно с курсантами. И даже стал на них чем-то похож. Говорит коротко, отрывисто, вечно серьёзный, двигается резко. В нём не осталось какой-то безоблачной бесшабашности, медлительности, когда болтаешься без дела и думаешь, чем бы себя развлечь. Всё ушло, слетело, сменилось деловым настроем.

Вот и сейчас он стоит над сумками и хмурится. Будто так уж важно, что брать. Всегда ведь можно вернуться. А если получится и они вскоре улетят домой — вещи вообще не пригодятся.

Снежка осторожно подошла к Огню, убедилась, что он её заметил и вдруг обняла его со спины, сцепила руки на его животе. Прижалась щекой к мягкой ткани футболки, вдохнула его запах и зажмурилась. Так и застыла.

Огонь тоже замер, не стал ей мешать наслаждаться моментом. Только положил поверх её рук свою.